Однако Женькины предположения не оправдались. Стеклянные двери стояли целехонькие. На них висели надежные замки.
Наверное, через крышу пролезли, — выдвинул свою версию Пашков.
Ну до чего же ты, Лешенька, умный! — с притворным восторгом воскликнула Катя. — Значит, по-твоему, грабители сперва прилетели на вертолете. Потом опустились на крышу. И все это ради одного компьютера, одного телевизора, одного музыкального центра и нескольких утешительных косметических наборов.
Действительно нерентабельно, — мигом подбил баланс Темыч. — Аренда вертолета обошлась бы грабителям гораздо дороже добычи.
Молодец, Микроспора, — похвалила Школьникова. — Тебе не в Литературный надо, а на экономиста учиться. Тогда я потом, когда унаследую материнскую фирму, возьму тебя главным бухгалтером.
Отстань, — счел для себя унизительным подобное предложение Темыч.
Не хочешь — не надо, — пожала плечами Моя Длина. — Но, между прочим, главный бухгалтер у матери в фирме живет лучше, чем десять знаменитых писателей.
Вот. Довели культуру до нищенства! — мигом впал в обличительный пафос Темыч. — Это же смеху подобно, чтобы какой-то главный бухгалтер зарабатывал больше, чем знаменитые писатели.
Ты, Микроспора, нашего главного бухгалтера не трожь, — обиделась Школьникова. — Он на себе все финансы фирмы везет.
Все равно он должен получать меньше писателя, — с угрюмым видом отстаивал права культуры Тема. — Потому что ваш главный бухгалтер служит одной твоей матери, а знаменитый писатель оказывает влияние на все человечество.
Может, ты, Микроспора, и прав, — ответила Школьникова, — но нам с матерью наши финансы как-то ближе, чем умы всего человечества.
Темыч возмущенно засопел. С тех пор как он принял решение посвятить свою жизнь литературе, судьба российской интеллигенции стала тревожить его не на шутку. Он уже подготовился к достойной отповеди «буржуазному эгоцентризму» Школьниковых, но тут Олег, чувствуя, что обстановка накаляется, скороговоркой произнес:
— О перспективах отечественной культуры поговорим после. А сейчас предлагаю заняться более прозаическими задачами.
Святые слова! — поддержала Моя Длина. — Пошли к сторожихе.
Они вернулись ко входу в школу. Женька заколотил в дверь рукой и одновременно ногой.
— Ты бы, Женечка, еще лбом постучал, — прыснула Катя.
Впрочем, она волновалась напрасно. Дверь резко открыли. Женька, не успев среагировать, получил по лбу.
Эй! Осторожно! Больно ведь! — потер ушибленное место ладонью он.
