— Ровно настолько же, насколько тебе стекло на гравюре, — откликнулся я. Жанна промолчала.
— Да, Макс, — сообразил я. — Ты ведь еще ничего про стекло не знаешь.
— Почему не знаю, знаю, — возразил он. — На гравюре появилось новое стекло. Мне Жанна вчера говорила.
— Но тебе неизвестно самое главное, — продолжал я. — Это не тети Олина работа.
— Не тети Олина? — переспросил Макси-Кот. И без перехода добавил: — Ну, ваша Пелагея сильна.
Я лишь плечами пожал. По сравнению с ночным Толяном, царапавшимся синюшными пальцами в мое окно, простенькое новое стекло на гравюре казалось мне совершеннейшей ерундой. Сейчас я больше всего мечтал поскорее избавиться от призрака Волобуя. Сосуществовать с ним всю оставшуюся жизнь мне абсолютно не улыбалось. Тем более что с каждым новым появлением вид у Толяна делался все ужасней. И я боялся даже подумать, каким он предстанет мне в следующий раз.
Когда мы миновали неуютную рощу, Макси-Кот очень серьезно произнес:
— Надеюсь, Пелагея нам поможет.
— А почему нет? — посмотрела на него Жанна.
— Ну, вдруг, например, Толян как-нибудь ей насолил, — высказал предположение Макс. — Вот она и отомстила ему. В таком случае она ничего нам про него не скажет.
Спорить с этим было трудно. Оставалось лишь рассчитывать на лучшее.
Деревня произвела на Кота сильное впечатление. Конечно, при свете дня она выглядела куда привлекательнее, чем в сумерках, однако старый мой друг все равно сказал:
— Жутко. Пусто. Людей на улице не видать. Прямо деревня-призрак.
Услыхав это, я вдруг сообразил: за все разы, что мы ходили сюда, нам не встретился на улице ни один местный житель. Кроме Пелагеи, мы общались только с одной живой душой. Соседской Бабой Ягой. Впрочем, и ее мы видели не на улице, а сами явились к ней узнать про Пелагею. И, кстати, насчет того, что она была живой душой, у меня, признаться, возникли большие сомнения.
— Жанна, — повернулся я к ней, — а скажи-ка ты нам с Котом. Вот когда вы с матерью осенью сюда ходили за овощами и фруктами, местные жители на дороге вам попадались?
Она задумалась.
— Федя, дай вспомнить.
Жанна снова надолго умолкла. Наконец, когда мы уже почти достигли конца центральной улицы, медленно произнесла:
— Нет, ребята. На улице мы с мамой никого ни разу не встретили. Только в саду у той тетеньки видели ту самую тетеньку.
— И все? — уставился на нее Макси-Кот.
— Все, — подтвердила Жанна. — Но мы, знаете, как-то и внимания не обращали. Нам-то что было нужно? Пришли, купили, вернулись домой.
