Последний раб уволок очередной бочонок и больше на склад никто не заходил. Занила поняла, что настало ее время действовать. Она подхватила с пола обломок какой-то железяки, сдернула с полки один из аккуратно сложенных приготовленных пустых холщовых мешков и стремительно бросилась на середину склада. Она не знала, сколько у нее времени, но время это исчислялось минутами.
Занила подняла железяку, даже не чувствуя ее тяжести, и резко опустила на металлическую скобу, удерживавшую крышку ящика. Скоба с резким звоном отлетела. Дрожащими руками Занила откинула тяжелую крышку и принялась лихорадочно, обламывая ногти, запихивать толстые восковые свечи в предусмотрительно захваченный мешок. Ни завязать мешок, чтобы свечи не высыпались, ни спрятать его как следует времени уже не оставалось. Занила лишь пихнула его в темный угол, надеясь, что никто не заглянет туда раньше времени, и снова взяла в руки железяку. Теперь ей нужно было распрямить скобу, погнутую ее первым ударом, чтобы, когда она закроет крышку, та аккуратно легла на место. Конечно, ящик будет открыт. Занила могла надеяться только на то, что никому не придет в голову проверить его или просто перевернуть.
Когда она в очередной раз подняла железяку над головой, ее руки уже не просто дрожали, они тряслись. Ей казалось, что она возится тут уже целую вечность. За шумом крови в ушах ей постоянно мерещились шаги приближающихся рабов, а удары железа об железо уже наверняка должны были переполошить весь двор.
Наконец скоба встала на место. Занила с облегчением отбросила железяку и, не раздумывая ни секунды, стянула с себя драный овечий полушубок: в нем она в ящик точно не влезет, а замерзнуть... Это точно не самое страшное, что может с ней случиться.
Полушубок отправился в дальний угол вслед за мешком со свечами, а Занила поставила в ящик сначала одну ногу, затем другую, присела на корточки, пытаясь сложиться покомпактнее, и, вцепившись пальцами в тяжелую крышку, опустила ее за собой.
Мир погрузился в темноту. Занила несколько раз моргнула, чтобы ее глаза привыкли, но все, что она смогла различить, была тонкая полоска света, проникавшего в щель под крышкой. Внутри ящика пахло воском долгое время хранившихся в нем свечей. Было тихо. Кроме лихорадочного стука собственного сердца Занила не слышала ничего. Почему никто не заходит? Заниле вдруг пришло в голову, что она ошиблась с расчетами, и загружены уже обе телеги, а эти товары так и останутся пока на складе и она вместе с ними. От этой мысли ее прошиб пот. Какое уж там замерзнуть!
