Кто-то сказал:
— Двести терри вместе с собакой. Зашкаливает.
Мы попрыгали с весов на какую-то поверхность. Под ногами ощутили опору, и своей твердостью она напомнила нам землю.
— Ребята, дайте руку бедному слепому — я ничего не вижууууу! — завыл Аленька.
— Считай, что тебе крупно повезло, — ответил Витя и подал руку бедному слепому.
Мы огляделись по сторонам — из лилового мрака выступал клочок вздыбленной серой поверхности, покатой, как спина огромного слона. «Альдебаранский привет выходцам с того света!» — прочитали мы с Кимой вслух плакат у себя над головой, написанный корявыми буквами. Он был привязан к ближайшему, как нам показалось, подвесному облаку, потому что это облако раскачивалось туда-сюда вместе с этим плакатом.
— Никак они принимают нас за покойников? — развеселился Аленька. Он легко переходил от уныния к веселью и наоборот. — Как бы я хотел сам это все увидеть своими глазами!
— Протри получше глаза — и все увидишь, — небрежно бросил ему Кеворка и пропал в лиловом мраке.
Аленька протер глаза и действительно все увидел своими глазами.
А увидел он, как и все мы, большой прозрачный куб, светящийся изнутри. В нескольких шагах от куба стоял столб с флажком «Державие Хинга карка Касавы, Кваркерония. Квадрант кьяри». Вниз, откуда мы прибыли, уходила стрелка, на которой значилось — «Тот свет».
Аленька ударил сначала кулаком по пространству, а потом ногой по столбу и сломал его. Ломать, крушить все без разбору на своем пути было его первейшим делом и любимым занятием.
— Эй, есть тут кто живой? Вы все на свете перепутали, — завопил он. — Это ваш свет — тот, а наш — этот! Выходцы с того света, выходите. Мы к вам прикатили на вашей, как она там… телеге-таратайке, прокачке. Никакой мы вам не материал и не образцы, а — люди! Мы сейчас вам тут такое устроим…
Мы бурно поддержали Аленьку — минута растерянности прошла. Главное, не трусить и оставить первое и последнее слово за собой, а там разберемся.
— Их никак не назовешь спокойниками, — произнес неизвестно откуда взявшийся старец, плоский, как огромная кукла из театра теней. Он был совершенно лысый. — Боюсь, не отразилось бы это на качестве образцов. Гут, двигай и сразу опускай. В клетку их, поскорей в клетку! — Старец зябко поежился, махнул кому-то и поплотнее закутался в розовый плащ — светлое пятно в лиловом мраке.
Куб в одно мгновение взвился вверх, переместился туда, где мы стояли, и упал на нас: мы очутились в кубе, в своей прозрачной клетке.
