– Я не знаю, что между нами было, так что вам не следует дразнить меня, – тревожно сказала Ванесса. – Это нечестно.
Его пальцы прекратили свою вкрадчивую игру.
– Вас это беспокоит?
Она нервно сглотнула, пытаясь заставить себя вернуться к настоящему. Бенедикт совсем не такой, как Джулиан. Во-первых, он старше и более разборчив, мужчина, самостоятельно добившийся ослепительного успеха, а не испорченный праздный плейбой, спекулирующий на своем родовом имени. И он так же терпелив, как упорен, так же требователен к себе, как к другим. Он не станет причинять ей боль, во всяком случае, физически…
– Конечно, беспокоит…
Бенедикт вздохнул и убрал руку от ее платья, вызвав в ней острое разочарование. Потом снял очки и небрежно засунул их в брючный карман; приподняв пальцами ее подбородок, он заглянул в глубину ее глаз. Она опять поддалась чарам его завораживающего взгляда.
– Простите, – бессмысленно пробормотал он, слегка подтягивая ее лицо к своему.
Она не могла бы сопротивляться, даже если бы захотела; загадочные тени в этих темно-синих глазах просто зачаровывали. Они пробудили в ней желание узнать, что на самом деле скрывает этот мужчина за неизменной маской самообладания; желание разгадать, реальны ли те необычные, лихорадочные ощущения, которые пронизывают все ее тело при малейшем его прикосновении, или же это просто подсказываемая желанием иллюзия. Она забыла, что он ее хозяин, что есть весьма серьезные причины, по которым ничего подобного нельзя допустить. Она отдалась его объятию с волнующим чувством собственной отваги. Он не разочаровался в ней, как любовник… Ему с ней, видимо, было хорошо, а теперь пришло время выяснить, было ли и ей хорошо с ним!
Это был не неистовый, жадный, кипящий от страсти поцелуй, которого так нетерпеливо ожидала Ванесса, а продолжительное, медленное, изучающее лобзание… оно настолько затянулось, что Ванесса чуть не задохнулась от его сладости, пока Бенедикт не дал ей вздохнуть, а потом опять привлек к себе, упиваясь ею с эротическим наслаждением, погрузив зубы в ее припухлую нижнюю губку и дав волю своему языку. Она ощутила в ногах восхитительную тяжесть и апатию. Ее руки обвились вокруг его талии, чтобы прильнуть хоть к какой-то опоре в этом мире растворяющего блаженства. Она даже не подозревала, что существует целая гамма поцелуев.
– Почему вы извиняетесь? – невнятно прошептала Ванесса, когда его губы скользнули ниже по ее шее, затем еще ниже – к впадинке над ключицей, где бешено пульсировала кровь. Ее груди были тесно прижаты к его груди, но невероятно нежно. Когда же он опять дотронется до них?
