«Меня ничем не удивишь». Да, с его жизненным опытом он, вероятно, не был бы шокирован, но эта грязная историйка все еще сохраняла над Ванессой свою власть, заставляя ее вновь и вновь чувствовать мучительное презрение к самой себе и непередаваемое ощущение своей уязвимости.
– Я плохо себя чувствую, – проговорила она непослушными губами.
– Ванесса…
– Если вы не отвезете меня домой, меня, вероятно, стошнит прямо в машине, – сказала она с горьким удовлетворением, и Бенедикт поспешно повернул ключ зажигания. Его злость проявилась в том, как сильно он нажал на газ, выехав на дорогу.
– Не думайте, что этим все и закончится, Флинн, – размышлял он вслух, когда они рванулись вперед в темноту.
– Выберите что-нибудь одно, – угрюмо пробормотала Ванесса.
– Что вы имеете в виду?
Она отважилась бросить взгляд на его темный профиль. Слух у него такой же острый, как и восприятие.
– Когда вам что-нибудь нужно, вы называете меня Ванесса, а когда хотите запугать – Флинн. Чтобы поставить меня на место.
– Мне еще предстоит понять, где ваше место, – загадочно произнес Бенедикт. – Ну, будьте паинькой и помолчите, пока я сосредоточусь. Вечер тянется чертовски долго.
Она вдруг вспомнила о его поездке и почувствовала, как в ней разгорается злорадство.
– Кто же обошел вас и получил премию?
Отблеск фар пронесшейся мимо машины осветил его сардоническую усмешку.
– Вам это нравится, да? Мысль, что я не выиграл?
– Конечно нет.
– Когда-нибудь я обязательно проучу вас, чтобы вы перестали мне лгать, – оборвал он. – Вам нравится думать, что мою гордость втоптали в грязь. Примите к сведению, что не я, а Дэйн выдвигал мою кандидатуру. И я не проиграл.
– Но вы сказали…
– Ничего я не говорил. Это ваш гарцующий жеребец высказал такое предположение. Я же сразу понял, что он немного туповат.
– Он здесь ни при чем! – встала она на защиту Ричарда. – Вы были далеко не в праздничном настроении.
– Я был в прекрасном настроении, пока не обнаружил, что мой дворецкий прячется у него под столом, – мрачно проговорил он, – и выяснил, почему.
При этом напоминании Ванессу охватил озноб, и она плотнее запахнула смокинг. У него односторонний ум.
– Если вы получили премию, почему же тогда так рано уехали?
– А что я должен был делать? Остаться, дабы на меня обрушилась лавина лести и подхалимства, что непременно происходит в таких случаях? Вы думаете, это так для меня важно? Это не первая моя премия и не последняя. И я точно знаю, как много и как мало они значат.
