Теперь уже его позабавило, когда она попятилась от него, пораженная таким кратким и точным описанием ее неуклюжести в пору полового созревания.
– Не смотрите так на меня, Флинн, – это не колдовство, это называется использование интеллекта. Я смог так точно догадаться, потому что меня тоже дразнили – совершенно по противоположной причине. У меня было позднее развитие, и физическое, и духовное. Мне было почти семнадцать, когда у меня только началась ломка голоса; я был тщедушным юнцом, без единого мускула, а в престижном пансионе, где я учился, главным критерием при определении статуса были физические признаки мужественности. Вдобавок ко всем моим бедам, у меня был астигматизм, а значит, я не мог носить контактные линзы. Так что большую часть своей учебы в колледже я был очкариком и слюнтяем. С другой стороны, мое хрупкое телосложение заставило меня учиться находить более сложные выходы из положения, чем элементарное вышибание мозгов из кого-то меньше себя ростом, что, в конечном счете, гораздо полезнее в жизни. А вы как думаете?
Так как Ванесса молчала, пораженная еще одной необычной гранью личности хозяина, тот добавил, как бы уговаривая:
– Теперь ваша реплика, Флинн: вы должны изречь: «Несомненно, сэр», этим своим невыносимо строгим голосом дворецкого, которым вы пользуетесь, когда хотите поставить каждого на свое место.
– Я и не помышляла об этом, – тихо проговорила Ванесса, ломая себе голову над тем, почему он раскрывает перед ней самое сокровенное именно теперь, когда для ее духовного равновесия так важно, чтобы он оставался некоей зашифрованной величиной, а не живым человеческим существом со всеми присущими ему интригующими слабостями.
– Ну, хорошо, в таком случае отправимся дальше? – Он двинулся к открытой двери, жестом пригласив ее пройти первой. – По пути вы можете побольше рассказать мне о первых постояльцах гостиницы. Вы проделали такой объем исследований, что они, конечно, кажутся вам теперь реальными людьми. Вам никогда не хотелось составить свое собственное родословное древо? Адвокат сказал, что ваша мать родом из Новой Зеландии…
– Да, – была вынуждена ответить Ванесса. – Она умерла несколько лет назад. – Незадолго до того, как над ничего не подозревающей Ванессой после смерти Эгона Сент-Клэра разразилась гроза. Тогда это еще больше усилило ее чувство одиночества. Не желая беспокоить горевавшего отца, она наделала ошибок, которые только подлили масла в огонь вдобавок ко всем отвратительным слухам, распускаемым семьей Сент-Клэров.
