Трэлла снова зевнула, поймав предупреждающий взгляд собеседника. Она с трудом подавила желание показать ему язык – не лучший, конечно, способ убедить в том, что она достаточно взрослый человек. Ну три года не виделись, есть же у него глаза, чтобы заметить в ней перемену!
Он, видите ли, переживает – снег идет. Нет чтобы завопить от радости: «Снег идет! Мы одни! И путь эту замечательную хижину занесет по самую макушку».
Губы девушки растянулись в довольной улыбке. Если за это время она не сможет обратить на себя внимание Алана как на женщину, тогда она просто недостойна его. А он отвернулся от окна с мрачным лицом. Трэлла еле удержалась, чтобы не рассмеяться от радости.
– Ты еще не сказала мне, что делала, ползая по горам, – напомнил Алан, помешивая суп.
– Я не ползала.
– Да? А мне показалось, что именно этим ты и занималась, когда я наткнулся на тебя.
Ах, как хотелось запустить в своего спасителя подушкой, но не ребенок же она, в конце концов. К тому же от кастрюли с супом исходил аппетитный запах, в хижине было тепло, а рядом – обожаемый мужчина. Прямо скажем, здесь гораздо лучше, чем в занесенном снегом лесу. И не стоит обращать внимания на всякие подтрунивания.
– Интересно, тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, какой ты противный, циничный тип? – спросила она без особых эмоций.
– Как я припоминаю, один или два раза. Есть хочешь?
– Умираю от голода.
Алан ухмыльнулся, услышав, каким тоном были произнесены эти слова. Ни дать ни взять та девочка, которая когда-то неотступно следовала за ним. Воспоминание о веснушчатой непоседе было приятным, но вот Алан обернулся и будто смыло картину былого. Девушка сидела на кровати – край серого одеяла соскользнул с одного плеча, обнажив соблазнительно нежную, кремовую кожу. Нет, не этот образ хранил он в своей памяти.
Алан прочистил горло. Для изголодавшегося по прекрасному полу мужика ну просто провокация какая-то!
– Я дам тебе что-нибудь накинуть на плечи. – Он подошел к самодельной вешалке и снял с гвоздя свою плотную фланелевую рубашку.
– Спасибо.
К ужасу Алана, девушка спустила одеяло до колен, чтобы надеть рубашку. На ней была очень простая нижняя сорочка – гораздо скромнее, чем ему приходилось видеть на женщинах. Но это мелькнуло как бы вскользь, ничуть не повлияв на ход его мыслей. А мысли были заняты тем, что пальцы девушки не слушались ее. Она никак не могла справиться с пуговицами. Неужели все-таки обморожение?
– Дай, я помогу.
