— А какая? — допытывался Баск.
— Естественно, «Я — ор-рел, Гер-расим — тр-рус», — подражая голосу Птички Божьей, сообщила Варя.
— Ну, классный мужик этот ваш попугай! — снова захохотал Сеня. — Давайте по-быстрому подпись сделаем.
И Баск полез в сумку за фломастерами.
— Не будет никакой подписи, — преградил-ему путь к газете Герасим. — У других нет, и у меня не будет.
— У других нет, а у тебя будет, — заявил Баск. — Ты пойми, дурачина, это же уникальная вещь. Подпись, придуманная не человеком, а птицей!
И он попытался отпихнуть Герасима в сторону. Вообще-то накачанный Сеня был несравненно сильнее Каменного Муму. Однако сейчас от крайнего возмущения сил у Герасима прибавилось чуть ли не втрое. И Баск никак не мог пробраться к газете.
— Муму, лучше уйди по-хорошему, — наконец потребовал он.
— Не уйду, — упирался Герасим. Его обычно бледное лицо сейчас алело, как спелый помидор. — А если ты, Баск, такой друг животных, то можешь сам с этим крокодилом в перьях сниматься. И пускай он тогда подпись тебе изобретает.
— Потом снимусь, — пообещал Баск и вновь попытался отпихнуть Герасима.
Тут дверь широко распахнулась.
— Ура! Открыто! — одновременно ввалились в класс Чича с Колом. — О-о! — тут же обратили они внимание на «Новогодний калейдоскоп». — Это чего, ваше?
— Наше, — угрюмо подтвердил Герасим.
— Ладно, живи без подписи, — проявил гуманизм Баскаков.
Юрка Чичелин и Ленька Колобашников уже вовсю изучали газету.
— Ну, вы, ребята, даете! — воскликнул Чича. — Как Колобков подловили!
— И Тараса Бульбу! — с восторгом разглядывал другую фотографию Ленька Колобашников.
— Все по классу «люкс», — скромно потупила взор Варвара.
На фотографиях, столь восхитивших Кола и Чичу, запечатлелись англичанка Лариса Михайловна, которую за фигуру, будто склеенную из нескольких разновеликих колобков, а также за страсть все вынюхивать и сплетничать в «Пирамиде» прозвали Следствие Ведут Колобки, или просто Колобки, и завуч «Пирамиды» — Тарас Бульба. Оба педагога были сняты во время обеда. Вернее, когда и та и другой лишились своих обедов, так сказать, несолоно хлебавши. А если быть совсем точными, на снимках зафиксировался сам процесс расставания с едой и посудой. Причем в этот процесс оказались вовлечены практически все, находившиеся поблизости от двух уважаемых педагогов.
Фотографии Колобков принадлежали Баску. Это была целая серия наподобие комикса. Вот англичанка смотрит в тарелку. Лицо ее искажено ужасом. Затем она вскакивает. Рот ее широко раскрыт. Она явно исторгает жуткие вопли. На следующем снимке Колобок отпихивает от себя стол. Еда взмывает в воздух, чтобы обрушиться на рядом сидящих.
