Потом к солдатам подошел человек в лиловом плаще, и сердце Джеймса сжалось. Но это был не Боуррик. Капюшон плаща был откинут, и Джеймс хорошо разглядел черную бороду и хмурое лицо мужчины - он никогда его раньше не видел. Человек (на боку у него висел меч) велел солдатам прекратить болтовню и идти дальше.
Потом он отвернулся, и к нему подошел еще один - в кожаном жилете, с меткой на руке, по которой Джеймс узнал в нем работорговца из Дурбина. Эту отметку Джеймс не видел с самого детства, но, как и все остальные пересмешники, члены гильдии воров, хорошо знал, что она означает. С работорговцами из Дурбина лучше не связываться.
Джеймс бросил на лагерь еще один взгляд И, пригнувшись, присел рядом с женой. Ее глаза были закрыты, лицо сосредоточенно - она искала мысли Боуррика среди большого количества мыслей других людей в лагере. Наконец она открыла глаза, и Джеймс услышал ее мысли, обращенные к нему:.
- Я не слышу мыслей Боуррика.
- Ты уверена? - спросил он.
- Если бы он был здесь, я бы нашла его - мы очень близко от лагеря. Я бы ощутила его присутствие, - ответила она и вздохнула. - У меня. есть только одно объяснение: он погребен под завалом камней в той расщелине, где мы нашли сапог. - Немного помедлив, она прибавила: - Он мертв.
Джеймс посидел молча, потом махнул рукой следопыту, показывая, что надо возвращаться. Поиски были прекращены.
- Нет, - Эрланд отказывался принять объяснения Гамины; его лицо было мрачным, встревоженным. - Ты не можешь быть в этом уверена.
Джеймс в третий раз с момента возвращения повторил свой рассказ.
- Мы видели, что какой-то бандит ходит в его плаще, так что можно предположить, что они сняли с него и плащ, и сапоги. Но в лагере его не было. Может ли быть, что бандиты, напавшие на нас, не принадлежат к этому каравану? - спросил Джеймс у следопыта.
Тот пожал плечами, словно отвечая, что все возможно.
- Скорее всего не может, господин мой. То, что некоторых ваших людей увели, показывает: на вас вряд ли напали случайно. Если кто из ваших людей и остался в живых, он должен быть в этом лагере.
Джеймс кивнул.
- Эрланд, если бы Боуррик был жив, Гамина смогла бы поговорить с ним.
- Почему вы так в этом уверены? Гамина, постаравшись, чтобы все в лагере могли ее услышать, ответила:
- Я могу управлять моим даром, Эрланд. Я могу выбирать, с кем говорить, и, стоит мне только раз мысленно обратиться к человеку, потом я могу узнать его мысли. Мыслей Боуррика в лагере я не слышала.
