– Не хотели? – Джейн смотрела на их соединенные руки, и поэтому не заметила, как на его лице в этот момент появилось иное выражение – что-то вроде отблеска нежности. – Вы делаете мне больно с первой минуты нашей встречи, Марк.
– Я никогда не имел такого намерения.
– Простите, в это трудно поверить! Я думаю, ваша цель и смысл всех ваших действий – это причинить мне боль и тем заставить заплатить за грехи! Вы получаете от этого удовольствие!
Отблеск исчез.
– Все, что я хотел и хочу, это чтобы моя сестра не страдала.
– И это извиняет ваши поступки? – Джейн говорила громко и вдруг сообразила, что привлекает внимание окружающих. Она высвободила руку. – Неужели вы не понимаете, что посещение дома вашей сестры меня оскорбит? Что я не могу участвовать в том, что мне кажется ненормальным?
– Ну и что? Вы прекрасная актриса, Джейн. Вы чуть меня не одурачили, я видел великолепную игру. Боюсь только, ваше искусство напрасно. Вы пойдете со мной к Сью, а ваше черствое, расчетливое сердечко пусть отдохнет. Иначе ваше следующее представление будет для бульварных газет!
Он подозвал Лизу и спокойно уточнил заказ. Джейн машинально попросила те же блюда. Аппетит у нее пропал. Лицо Марка смягчилось, когда он отвечал на какой-то вопрос Лизы, и это снова отозвалось болью в ее сердце. Из всех несправедливостей, с которыми Джейн пришлось столкнуться в жизни, именно эта – непоколебимая вера Марка в ее способность совершить такие ужасные вещи – казалась самой несправедливой.
– Итак! – Марк соединил кончики пальцев. – Вам было двадцать семь, вы изучали искусство в Лондоне, затем внезапно оказались в Новой Зеландии и прожили там до тридцати. Вот почему газетам так трудно было узнать о вас подробности. Родители умерли. Что касается вашего замужества, ну, пожалуй, это мы обойдем…
Джейн положила нож и вилку, все равно кусок не лез в горло. Марк вел себя как обвинитель на суде, так обстреливал ее вопросами, что девушка начала путаться, не имея никаких намерений лгать.
Когда Лиза появилась вновь и предложила десерт, Джейн отказалась. Со стола убрали, подали кофе. Она пила, медленно успокаиваясь, но новый вопрос заставил ее чуть ли не подпрыгнуть.
– Вы уверены, что рассказали мне все?
– То есть? – Собеседница поставила чашку.
– То есть нет ничего такого, что вы сознательно опустили? Никаких скелетов в шкафу? Хотя не представляю, что еще могло произойти в вашей беспорядочной жизни. Кажется, полный комплект.
