– Что ж, отправимся в сад, – сказал Грег, обращаясь исключительно к себе самому.
Его дорогие модельные туфли покрылись пылью через две минуты после того, как он шагнул с мощенного плиткой двора на землю. Глядя на них, Грег испытал прилив раздражения. Направлено оно было прежде всего на него самого – ведь мог же он догадаться, что в поместье не окажется вымытых шампунем тротуаров, как перед дорогими бутиками и престижными магазинами!
Нужно было захватить обувку попроще, досадливо морщась, подумал Грег. Теперь придется съездить за ней в ближайший деревенский магазин. Но это подождет, сначала дело…
Он прислушался, пытаясь определить, откуда звучат голоса и в каком направлении следует двигаться, затем пошел на запад.
Куда ни падал его глаз, ничего ему не нравилось. Как и в доме, в саду царил беспорядок. Все было запущено, поросло травой и сорняками. Необрезанные ветви деревьев сплелись межу собой, кусты смородины, крыжовника и малины превратились в непролазную чащу. Ко всему требовалось прилагать руки.
Не исключено, что Дейв, супруг Лотти, нанял Сэнди исключительно потому, что та является парковым дизайнером, а вовсе не из желания покуролесить за спиной супруги, подумалось Грегу. Здесь работы непочатый край. И это только сад, а ведь есть еще парк!
Он не удивлялся, подобно Лотти, что в последнее время Дейв часто наведывается в поместье, скорее всего тот просто не хотел пускать дело на самотек. Правда, похоже на то, что в его отсутствие работа замирала, по крайней мере подобное впечатление складывалось о деятельности фирмы, подрядившейся делать ремонт. Что касается Сэнди, то та все-таки не сидела сложа руки.
Потому-то я и не смог отыскать ее в доме, промелькнуло в голове Грега. Наверное, она с раннего утра на ногах. Конечно, работают в саду нанятые люди, но должен же кто-то ими руководить.
По мере приближения Грега к участку разросшегося сада, где звучали голоса, туфли становились все менее похожими на дорогую изысканную обувь. Поглядывая на них, он думал, что с каждой минутой они все больше напоминают штиблеты какого-нибудь бездомного бродяги, который не снимает их, даже когда спит.
Нечего и говорить, что эта мысль лишь подогревала раздражительность Грега. К тому моменту, когда, поминутно оступаясь на неровностях почвы, путаясь в траве, спотыкаясь о выступавшие из-под земли корни, он наконец добрался до прогалины меж плодовых деревьев, ему хотелось только одного: как можно скорее укатить отсюда обратно в Лондон.
