– Справедливое замечание, – с улыбкой согласился он. – Я живу в Лиссабоне с детских лет и очень люблю этот город. А «американский английский»… Я просто слышал ваш разговор с тем парнем, в ресторане… Кстати, я учился в Соединенных Штатах, в Гарварде… Правда, с тех пор ни разу там не бывал.
– Вот как? И каким же вам запомнился Нью-Йорк?
Мужчина на мгновение задумался.
– Большим, с шумными улицами и множеством небоскребов… В общем, таким, каким он запоминается всем людям, побывавшим там… Без сомнения, красивый город. И имеет с Лиссабоном кое-что общее.
– Неужели вот такую, почти тропическую жару в разгар осени? – с иронией поинтересовалась Элизабет.
– О, как мне понятна ваша ирония! – живо воскликнул незнакомец. – Вам просто не повезло с погодой. Или повезло, уж это на ваше усмотрение. Прошлая осень, например, была ужасно холодной… Но я имел в виду другую общность – высшего порядка…
– Высшего порядка? – удивленно переспросила Элизабет. – Как это понимать?
– Она почти неуловима… К примеру, первым в бухту Нью-Йорк в шестнадцатом веке вошел Джованни да Вераццано, мореход, представитель одной из самых почитаемых профессий в нашей стране, – объяснил мужчина. – А название «Лиссабон» происходит от финикий-ского «Алис Уббо», что дословно означает «Любимая бухта»…
Эти ничем не примечательные слова, этот экскурс в историю почему-то всколыхнули в душе Элизабет чувство неясной тревоги. Но она улыбнулась, не позволив этому чувству завладеть собой.
– Ну что ж, рада слышать, что между нашими народами есть что-то общее.
– Да… Например, душа. Вот мне кажется… Я даже уверен в том, что мы с вами – родственные души, – вдруг заявил он.
Он стоял так близко, что Элизабет ощущала тепло его дыхания. Почему-то она не могла заставить себя посмотреть этому мужчине прямо в глаза. Их невероятная нежность и теплота манили ее и приводили в смятение. Элизабет немного отодвинулась и повела плечами.
– Родство душ – не то, о чем говорят с незнакомым человеком, – заметила она.
– Да, – спохватился мужчина, – я ведь вам не представился. Непростительная оплошность. Меня зовут Амарто.
Элизабет помедлила, глядя на его протянутую руку.
– Элизабет, – наконец тихо проговорила она, протягивая свою.
– Звучит красиво, – с улыбкой заметил Амарто.
Он осторожно взял ее прохладную ладонь и прикоснулся к ней губами. Это прикосновение обожгло ее кожу. Элизабет медленно освободила руку из его сильных пальцев.
– Ну вот, теперь все формальности соблюдены… – нерешительно проговорил Амарто.
