Содрогаясь от мысли, что пропавшие рубахи стоят едва ли не больше, чем эти мидкемийцы, торговец все же взял себя в руки.
— Прикажи посыльному вызвать кого-нибудь из писарей, чтобы срочно составить купчую для госпожи, — важно распорядился он.
Приказчик попытался что-то возразить, но торговец вполголоса припечатал его крепким словцом, чтобы тот ловил момент, пока у властительницы не прошла блажь.
Мара и бровью не повела. Сейчас ее занимал только рыжеволосый варвар, к которому ее подтолкнуло странное движение души. Яркие голубые глаза обжигали огнем. Даже Хокану не обладал такой магнетической силой.
Не предупредив командира авангарда, Мара резко отвернулась и заспешила вниз по лестнице. Офицер в два прыжка обогнал ее и занял прежнюю позицию впереди госпожи. Он так и не понял, чем вызван столь внезапный уход: желанием поскорее вернуться домой или какой-то другой причиной.
Однако времени для размышлений не оставалось. Люджан помог Маре зайти в паланкин и произнес:
— Джайкен будет рвать на себе волосы.
Мара подняла глаза на телохранителя, но не увидела в них привычной иронии
— только беспокойство, а может быть, и что-то иное.
Тут прибежал писарь с необходимыми бумагами. Мара поспешно приложила руку, чтобы скорее покинуть рыночную площадь.
Звуки незнакомой речи примешивались к окрикам надсмотрщиков — это рабов выталкивали из загона. Легким кивком головы Люджан приказал солдатам построить два с лишним десятка мидкемийцев в походный порядок. Задача осложнялась тем, что невольники плохо понимали цурани, да к тому же оказались донельзя своенравными. Никому из рабов, рожденных в империи Цурануани, и в голову бы не пришло требовать для себя обувь. Солдаты остолбенели от такой вызывающей наглости; не сумев добиться повиновения угрозами, они вынуждены были применить силу. С каждой минутой страсти накалялись. Солдаты считали ниже своего достоинства избивать рабов — это было уделом надсмотрщиков. Зная, что их путь пройдет по оживленным улицам, они сгорали от стыда за себя и свою госпожу.
Преувеличенно прямая осанка Мары, застывшей на подушках паланкина, свидетельствовала о том, что она тоже готова провалиться сквозь землю. Наконец носильщикам был дан знак поднимать шесты паланкина на плечи и двигаться быстрым шагом, ибо Мара хотела как можно скорее миновать улицы Сулан-Ку.
Подозвав к себе Люджана, она распорядилась выбрать для передвижения самые окраинные закоулки. Это означало, что придется идти через беднейшие кварталы, протянувшиеся вдоль реки, пробираться через лужи, помойки и потоки нечистот. Воины обнажили мечи и время от времени подталкивали ими нерасторопных рабов. Карманные воришки и даже матерые грабители ни за что не решились бы приблизиться к вооруженному эскорту, но у Мары имелись серьезные причины торопиться.
