— Люди часто страдают за правду, — усмехнулся Олег. — Ладно. Я пошел за Вульфом.
Четверть часа спустя ребята, выгуляв пса, уже расселись в просторной гостиной Олега.
Вульф, конечно же, устроился на диванной подушке рядом с Таней.
— Распускаешь пса, — с укором посмотрел на девочку Олег. — А предки потом на него орут, когда он к ним в кресло пытается сесть.
— А он больше к ним садиться не будет, — почесала пса за ухом Таня.
— Ладно. Тебя не переспоришь, — с безнадежным видом махнул рукою Олег. — Вы лучше послушайте.
Стараясь не упустить подробностей, он изложил ребятам вчерашний разговор с Тимофеем.
— Час от часу не легче, — выслушав, проворчал Тема. — Зачем, интересно, этому Тимофею Егоровичу понадобилось в столе у отца Тимофея рыться?
— То-то и оно, — снял и вновь водрузил на нос очки Олег. — И пресс-папье у Тимофея так и пропало с концами.
— Далось тебе его пресс-папье, — ерзал в кресле Женька. — Тут надо думать, как к призраку подобраться.
— Если это вообще призрак, — вмешалась Таня.
— Вот и я о том же, — очень медленно проговорил Олег. — Тимофей Егорович вряд ли с собой на тот свет пресс-папье утащил бы.
— А вдруг он там, у себя, кому-нибудь письма пишет, — лукаво взглянула на друзей Катя. — Пользоваться Тимофей Егорович по старинке привык чернилами. А с промокашками там дефицит. Вот ему и понадобилось пресс-папье. Тем более, что оно у Тимофея стоит просто для красоты. Друзья засмеялись.
— А в столе у отца Тимофея он что искал? — подхватила Таня. — Бумагу для писем? Или конверты?
— Может быть, он, бедняжка, ошибся и решил, что это его собственный стол? — фыркнула Катя.
— Я бы на вашем месте над ним не смеялся, — предостерег Тема. — А то вдруг еще к нам заявится. Помните, что этот пашковский телемастер про полтергейст говорил?
— Именно заявится, — по-прежнему веселилась Катя. — К Темику в комнатку, когда он спать будет в своей кроватке. А Темик испугается и начнет звать мамочку…
— Я вот тебе сейчас покажу Темика с мамочкой! — рассвирепел Темыч.
— А ну, тихо! — пресек возможный вооруженный конфликт Олег.
— Это ты Катьке скажи, — повернулся к нему пунцовый от гнева Темыч.
— Сколько лет развиваю в нем чувство юмора! — хорошо разыграла отчаяние Катя. — Но все мои усилия ни к чему не приводят.
— При чем тут чувство юмора, когда не смешно, а глупо, — проворчал Темыч.
— Давайте-ка лучше делом займемся, — призвал всех к порядку Олег. — Меня вот что смущает в этой истории. Почему отец Тимофея такую панику в доме поднял, если у него ничего не взяли?
