— Никогда мы ее не найдем, — всегда предполагал худшее Темыч. — Кто же с дву-мЯ с половиной тысячами долларов…
— Хватит, микроспора, каркать, — посмотрела на него сверху вниз Моя Длина. — Надоел.
— Ты мне не указывай, — набычился Темыч. — Что хочу, то и говорю.
Моя Длина на выпад Темыча не отреагировала. Она вообще воспринимала его как нечто мелкое и незначительное.
— В общем, мальчики-девочки, — обратилась она к остальным, — я считаю, что это дело для нас. Милиция все равно с такой кражей возиться не будет.
— Ежу понятно, — согласился Олег.
— Тем более что Женькина мать вроде бы как сама виновата, — глядя влюбленными глазами на Мою Длину, заявил Лешка Пашков.
— Мать не виновата, — обиделся Женька. — Просто ее ограбили.
— А кто воровку в дом добровольно пустил? — заспорила Моя Длина.
— Это же надо, — никак не мог успокоиться экономный Темыч. — Отдать добровольно две с половиной тысячи долларов.
— В рублевом эквиваленте, — счел своим долгом уточнить Женька.
— Да хоть в монгольских тугриках! — рубанула воздух мощной дланью Моя Длина. — Все равно жалко. На эту сумму, — быстро прикинула она, — в бутике у моего любимого Версаче можно шикарное платье купить.
— Мои предки к Версаче не ходят, — сказал Женька. — Им не по карману.
Катя и Таня обменялись выразительными взглядами. Мать Школьниковой, Зинаида Николаевна, держала у Красных ворот фирменную французскую аптеку, а также была официальным дилером нескольких крупных парфюмерных и фармацевтических фирм. На этом основании Машка причисляла себя к «современной российской буржуазии» и одевалась только в лучших бутиках, предпочитая всем остальным «Дом Версаче».
— Так что все-таки будем делать? — посмотрел Пашков на Олега.
— Я вчера до самой ночи пытался сообразить, — признался тот. — Но пока ничего путного в голову не приходит.
— Но ведь откуда-то эта тетка взялась, — сказал Лешка.
— Вот молодец! — с шутовским видом произнесла Катя.
— Ты чего? — уставился на нее Пашков.
— Ну, теперь мы благодаря тебе знаем, что эта воровка родилась от отца и матери, — прыснула Катя.
— Да ну тебя, — отмахнулся Лешка. — Я ведь серьезно.
— А если серьезно, — внезапно сообразил Олег, — у нас пока есть только одна зацепка.
— Какая? — подпрыгнул от нетерпения Женька.
— Газета, — ответил Олег. — В которую твоя мать дала объявление.
— Ну и какая нам польза от этой газеты? — безо всякого воодушевления проговорил Темыч. — Женькина мать дала объявление, его опубликовали, а какая-то тетка откликнулась. Откуда в газете могут про нее знать?
