— Мне и одного его вот так достаточно, — Баск провел ребром ладони под подбородком. — Это разве катание на лодке? Туда не плыви. Сюда нельзя. Да я лучше тогда вообще не поеду.
Он с досадою врезал ногой по горке песка, который тучей взметнулся вверх.
— Я, конечно, понимаю, что тебе хочется свободы, но на фига мне песком в глаза сыпать! — взвился Герасим.
— Извини, случайно, — Баск примиряюще хлопнул его по плечу.
— Нет, с Василием я тоже плавать не хочу, — решительно заявил Луна. — И вообще, нам лучше все сделать тайно. Понимаете, у меня в связи с этой лодкой возник один план…
— Какой ещё план? — уставился на него любопытный Герасим.
— Не здесь, — покосился Луна на продолжающих бесноваться волейболистов.
— Чем тебе здесь не нравится? — не успокаивался Герасим.
— Слишком много посторонних ушей, — отозвался Павел.
— Да кто тебя слушать будет, говори, — не отставал Герасим.
Однако Луна наотрез отказался говорить.
— Вот поужинаем, потом пойдем погулять, тогда и расскажу. Понимаете, этого, кроме нас, не должна знать ни одна живая душа. Иначе сорвется.
Теперь уже не только Герасим, но и остальные изнывали от любопытства. Однако Луна упорно стоял на своем: до вечерней прогулки ни слова. Поняв, что его не переубедить, ребята пошли ещё раз искупаться. А потом даже поиграли в волейбол в команде Юрки Чичелина против десятиклассников, но проиграли. Причем Чича в сокрушительном поражении обвинял Муму, который сам ни одного мяча не взял, зато у всех путался под ногами и мешал правильно действовать. Впрочем, спортивные достижения Герасима были давно известны в «Пирамиде». Особенно сокрушался Бельмондо, часто повторяя, что никогда ещё не встречал человека, у которого, «как у Каменева, руки и ноги живут совершенно отдельной от головы жизнью».
Муму, конечно, тут же начал доказывать Чиче, что именно тот и виноват в сокрушительном проигрыше, ибо совершенно неграмотно обращался с мячом, в то время как он, Муму, перед отъездом в «Школу выживания» прочел целую книгу о волейболе.
— Вот по башке тебе дать этой книгой! — возмутился Юрка. — Тогда ты, может, Муму, стал бы если не более умным, то менее наглым.
— Ты на что намекаешь? — Герасим начал впадать в агрессию.
Конфликт разрядил громкий призыв Бельмондо:
— Всем разойтись по корпусам! Переодевайтесь и готовьтесь к ужину.
— После поговорим, — грозно произнес Юрка и, подхватив с песка полотенце, побежал к лагерю.
Команда отчаянных тоже пошла к корпусам. Герасим всю дорогу мрачно бубнил, что он «этому Чиче ещё покажет».
