В Симферополе говорили, что губернией управляет губернаторша.
Итальянец, по-видимому, об этом знал и всячески старался заслужить расположение Варвары Дмитриевны.
Подвергнув рисунки Гайвазовского строгому, даже придирчивому разбору, он отметил в них большие достоинства и даже предсказал юному художнику в будущем большую славу.
Итальянец был хитер: он решил, что не следует разочаровывать губернаторшу в таланте мальчика, которому покровительствует сам губернатор. Это могло бы восстановить Казначеева против нового учителя.
Губернаторша осталась довольна. Ей понравилось, что новый учитель так строг к недостаткам их протеже.
«Заноситься мальчишка не станет, будет знать свое место. Больше почувствует, что приютили и обласкали его, сына плебея», — подумала она.
Но в то же время губернаторша была довольна и похвалами учителя. Ей льстило, что такой, как она думала, сведущий человек, предсказывал мальчику-художнику славу и этим как бы подтверждал, что она и ее муж имеют вкус отменный. Это они разглядели еще в первых рисунках феодосийского оборвыша признаки истинного таланта.
Варвара Дмитриевна и решила при первой же встрече рассказать Нарышкиной, как похвально отозвался итальянец об их протеже.
В классной комнате учитель сразу стал иным. Его рассказ о Неаполе, откуда он был родом, пленил мальчиков.
От него Гайвазовский впервые услыхал об итальянских художниках Микеланджело, Леонардо да Винчи, Рафаэле Санти, Сандро Боттичелли, Тициане.
В сумерки, когда гимназические уроки уже приготовлены, итальянец рассказывал своим ученикам о постоянных скитаниях великого Леонардо да Винчи, о его занятиях не только живописью, но и наукой, о его мечте научить людей летать по воздуху.
Мальчики полюбили итальянца. Он был неистощим на рассказы. О чем бы он ни говорил, все было увлекательно интересно.
Даже самые скучные страницы из учебника по древней истории в его изложении оживали.
Когда он говорил, мальчикам казалось, что они переносятся в древний Рим и присутствуют в Колизее на смертельном состязании гладиаторов.
Гайвазовский научился ценить замечания учителя о своих рисунках, они всегда были верны и метки. Но научить, как сделать рисунок лучше, как его исправить, итальянец не умел. Рисовал он гораздо хуже своего ученика и не скрывал этого от мальчика. Огорчаясь этим вместе с ним, он утешал Гайвазовского, что музы сами приведут его к совершенству, а он, учитель, будет вовремя указывать юному художнику на его промахи.
