– Когда ура-добровольцев поджаривали на излучателях в «футур-камере», чтобы запустить их мозги на максимальную рабочую мощность? – неуверенно припомнил Эстремадура.
– И запустили. И разницы никакой не увидели. Может, конечно, добровольческие мозги и стали шевелиться вдвое быстрее, однако их собственное «Я» сколько воспринимало информации изнутри или извне, столько и оставило за собой. Все излишнее так и не выплыло на поверхность. Это, как если бы вашего домашнего квазиповара включили на банкетный режим, но за столом оказались лишь вы один. Все равно вы были бы в состоянии съесть единственный обед, а прочую пищу отправили бы за ненадобностью на помойку для переработки.
– Весьма образное сравнение. Ограниченность, инерция, энтропия мышления, называйте как хотите. Все-таки уважаемый гомо сапиенс ленив от природы и таковым останется во веки веков. И это к лучшему. Знаете ли, уважаемый коллега, я предан своей работе в области астрофизических знаний, как говорится, всей душой. Но вот дайте мне лишь повод побездельничать вволю, и уж я своего не упущу. После мне, разумеется, станет невыносимо стыдно, еще позднее даже тоскливо. И я со всем пылом вновь возьмусь за свою работу, иначе само мое существование потеряет смысл. Так будет продолжаться до следующего повода к ничегонеделанью. А затем все повторится сначала, – на этом месте Эстремадура мечтательно умолк, но скоро вернулся к своим рассуждениям. – Как только представлю – вместо того, чтобы в перерывах моей профессиональной деятельности смотреть пошлейшие каналы ц-панорамы и после громко ругать их с приятелями, пить, пардон, увеселительные напитки, морочить головы барышням или валяться на подушках, попросту глядя в потолок, я… бр-р-р! Вообразить муторно, я должен буду самосовершенствоваться в излечении соседских кошек, вдалбливать в голову правила классического стихосложения или, боже упаси, читать морали уличному хулиганью! Нет уж, это, милостивые государи, делайте без меня.
Эстремадура настолько вошел в раж под впечатлением от собственной речи, что слишком пылко ткнул пальцем в графическое изображение ускорения. Древний вездеход, не имевший контактных ограничителей, сразу же отреагировал на командное усилие. Машину рвануло вперед, и бедному доктору немедленно врезались под ребра страховочные ленты сиденья.
– Прошу прощения, увлекся. Со мной это бывает, – извинился гад-мучитель и звездочет Эстремадура, свободной рукой он потер левый бок, ему тоже досталось на пару синяков.
