– Сегодня наверху хорошо. Тихо и солнце светит. Тепло.
Они беседовали о погоде, подумал эльф и подавил нервный смешок.
– Тебе нравится солнце? – спросил он. – Не знал, что орки его любят.
– Я люблю, когда тепло, – сказал Паук даже, пожалуй, весело. – И свет люблю. А что?
– Ты же – порождение Тьмы, – сказал Инглорион. – И мне странно.
Паук совсем по-человечески пожал плечами.
– Когда тепло и светло, почти всем приятно, – сказал он. – Даже крысам.
– Нетопыри живут во мраке, – возразил эльф. – Им, к примеру, свет ненавистен.
Паук пнул его в плечо так, что Инглорион вынужденно сделал шаг в сторону.
– Они просто спят днем, – сказал он. – Отсыпаются днем, чтобы ночью охотиться. Их добыча появляется ночью, мотыльки, комары, понимаешь? Так что же, прикажешь им любоваться солнцем на пустой желудок, чтобы тебе приглянуться?
– Нетопыри мерзкие, – сказал Инглорион. Он смутно ощущал какое-то странное неудобство, почти недомогание, но никак не мог сообразить, в чем дело. – Отвратительные твари с отвратительными повадками.
– Нетопыри милые, – Паук мотнул головой и дернул эльфа за руку в узкий коридор, закончившийся вырубленной в скале винтовой лестницей. Стеклянные шары в тесанной стене освещали ее тускло и слабо. Пришлось подниматься в полутьме, едва ли не наощупь. – Чем они тебе не угодили? Они смешно пищат, у них рожицы забавные, у них очень хорошие уши, даже лучше наших. Они отличные охотники, они летать умеют. Хорошо же уметь летать, а?
– О да! – буркнул Инглорион, у которого на бесконечной спирали лестницы закружилась голова и ноги заныли, что было непривычно и чудовищно неприятно. – Очаровательные зверушки! Просто не хуже пташек! Ловят комариков, пищат и все такое! Одна маленькая деталь: они служат Злу.
– Тебя послушать, так все служат Злу, – фыркнул Паук, вероятно, сделанный из железных рычагов и передвигающийся быстро и ритмично. – И все отвратительные. Ты не слишком-то любишь живых существ.
Вот это замечательно, подумал Инглорион потрясенно. Я живых существ не люблю! А орки их любят. На обед, надо полагать. Как можно нести такой вздор?!
В этот момент Паук остановился перед глухой стеной, так резко, что Инглорион, поднимавшийся следом, едва не налетел на него. Орк обнял стену лапами, проделал нечто, в высшей степени напоминающее колдовские пассы – и в стене открылся узкий проход, а за ним ослепительно сияло голубое горное небо.
Паук вышел, и Инглорион вышел за ним, сумбурно думая одновременно об орочьих грязных чарах и о возможности сбежать. За спиной эльфа опустилась каменная плита – почти бесшумно, но с ощутимым жутковатым движением вытолкнутого воздуха – и Инглорион увидел себя стоящим на каменном карнизе шириной шага в четыре, а под карнизом то ли клубился густой туман, то ли неподвижно стояли облака.
