Кох утвердительно кивнул.
— Верно. Я непременно отдам их на экспертизу, потому что хочу выяснить, подлинники это или нет. Лично я начал сомневаться в том, что они принадлежат кисти Болье. Если «Грезы Даниэль» все-таки найдут и установят, что это подлинное произведение Болье, цена картины неимоверно возрастет, — добавил он. — И если все эти полотна подлинные, цена всей коллекции поднимется. Особенно если учесть тот факт, что Люсьена Болье нет в живых. Кроме того, я убежден, что Болье работал только в Новом Орлеане, и потому все его работы должны быть представлены здесь и больше нигде.
— То есть в галерее Коха?
— Лучшего, более достойного места для них я не могу вообразить, — ответил, улыбаясь, Фердинанд Кох.
— Но ведь Тайлер заявил вам, что никогда не продаст «Грезы Даниэль», — сказала Нэнси. Кох кивнул.
— Да, действительно, он мне так сказал. Но что делать? Мой консультант по финансовым вопросам посоветовал приготовиться к тому, что за этот лот мне придется выложить весьма солидную сумму. Он-то знает, что, ежели я нацелен всерьез на приобретение какой-нибудь вещи, я пойду на все, до конца. И вот увидите, настанет такой момент, когда сам Уоррен Тайлер захочет продать мне портрет.
— В том случае, если портрет к нему вернется, — вставила Нэнси.
— Согласен. Все же я считаю, что Ситон, в конце концов, одумается. Ну какой ему смысл прятать картину? Ведь он не сможет даже ее выставить. Кто муже не думаю, что он украл ее, чтобы потом продать. А записка о выкупе — просто милая шутка. Предполагаю, что он действовал, поддавшись какому-то импульсу. Со временем он поймет свою ошибку, и тогда картина неожиданно где-нибудь обнаружится.
— Будем надеяться, что вы правы, мистер Кох, — сказала Нэнси. — А что, если картину украл не мистер Ситон, а кто-то другой и этот другой в самом деле уничтожит ее?
— Дорогая моя, тогда это будет настоящая трагедия.
— Мистер Кох, объясните мне, что заставило вас усомниться в подлинности трех остальных полотен Болье? Почему вы хотите, чтобы их исследовали эксперты?
— Есть несколько моментов, — ответил Кох. — Но все это только догадки, ни одна из них не может доказать, что эти работы подделки под Болье. Потому я и решил привлечь специалистов, хотя признаю, что и экспертам, возможно, будет не так просто установить факт подделки, если, конечно, он имел место. Видите ли, нередко художники меняют свою манеру, это общеизвестно, и изменение в стиле того или иного мастера необязательно говорит о подделке, это могут быть индивидуальные поиски автора. А теперь я хочу показать вам, что вызвало мои подозрения.
