Миссис Струк вернулась с небольшим письмом — оно было написано неразборчивым почерком и пожелтело от времени. Девушки и миссис Струк сравнили обе подписи.
— Несомненно, они сделаны одним человеком! — взволнованно воскликнула Нэнси. Она, однако, обратила внимание, что на записке, привезенной ею, почерк был более неровным. Очевидно, мистер Лангстрит писал записки о захоронениях, находясь в состоянии эмоционального напряжения.
— Скажи мне, Нэнси, — обратилась к девушке миссис Струк, — где ты взяла эти записки?
Тут Нэнси достала все тридцать записок и перевернула некоторые из них. Прочитав их, пожилая дама невольно поежилась.
— Интересно, что же все это значит? — спросила она.
Нэнси рассказала ей о своей догадке, о том, что, по ее мнению, старый дилижанс был тщательно разобран на части, которые потом поместили в какие-нибудь коробки и одну за другой торжественно закопали.
— Возможно, это сделали на ферме, где он жил, — пояснила Нэнси. — Но если это так, то Зукеры имеют право считать дилижанс и то, что в нем спрятано, своей собственностью.
Миссис Струк помолчала, а потом мужественно изрекла:
— Все равно, Нэнси, нужно использовать любую возможность найти дилижанс. Я, конечно, могу ошибаться, но мне кажется, что ниточка тянется вовсе не к ферме Зукеров.
— А что, если дилижанс покоится в чужой земле? — спросила Джорджи. — У той земли тоже есть владелец, и он сможет объявить дилижанс своим.
— Пожалуй, что так, — согласилась миссис Струк. — Господи, что же нам тогда делать?
— А меня вот что интересует, — сказала Нэнси. — Есть ли у вас еще какие-нибудь родственники в этих местах? Ведь экипаж может быть у них.
Миссис Струк подошла к письменному столу и вытащила большую старую карту. По ней определили, что отец Абнера Лангстрита являлся владельцем огромного участка земли в окрестностях Фрэнсисвилла, который он позднее разделил между своими дочерьми и сыновьями.
— А их у него было одиннадцать! — сообщила она, а потом добавила, что три участка до сих пор находятся в собственности семьи, остальные же восемь проданы.
Увидев, что миссис Струк совсем пала духом, Нэнси улыбнулась ей и сказала:
— Не стоит волноваться. Я убеждена, что нам нельзя сдаваться. Не так ли, миссис Струк?
— Верно! Завершить поиски нужно как можно скорее! Я по ночам глаз не могу сомкнуть — все думаю об этом дилижансе!
По дороге в лагерь Нэнси была необычайно серьезной и неразговорчивой. Бесс и Джорджи болтали без умолку, но Нэнси не произнесла ни слова.
