Он рассмеялся.
Она пожала плечами.
– Двадцать тысяч прямо сейчас, если мы подпишем бумаги о том, что не имеем друг к другу претензий.
О, дело принимало интересный оборот! Она и не думала, что Феррама вообще пойдет на переговоры. Двадцать тысяч для компании такого уровня, как «Феррама», были небольшой суммой, но многие корпорации предпочли бы уплатить компенсацию в судебном порядке, лишь бы не создавать ненужных прецедентов, потакая необоснованным требованиям клиентов. Не то чтобы ее требования можно было считать необоснованными… Она была уверена, что выиграла бы процесс.
– Не зарывайтесь, мистер. Двадцать тысяч едва покроют мои расходы. Пока я была без работы, я потеряла куда больше. – Она приподнялась с места. – Мистер Альварез, мы говорим на разных языках. Помните, зажав кулаки, ястреба вам не поймать.
– Ястребы, акулы… Мы что, в зоопарке?
Синтия бросила на него яростный взгляд.
– С вами свяжется мой адвокат.
Он остановил ее.
– Тридцать тысяч.
Она склонила голову набок, пытаясь понять, что происходит.
– Пятьдесят, и это наше окончательное предложение.
«О, здесь что-то не так! Они ни за что не предложили бы мне пятьдесят тысяч, если бы не боялись чего-то».
Интуиция никогда не подводила Синтию. Она чувствовала, что нащупала золотую жилу.
– Какая разница между адвокатом и грифом, мистер Альварез?
– Черт побери! Еще одна шуточка об адвокатах, – пробормотал он загадочно и поднял руки в притворном ужасе.
– Одному из них щелкнуть по носу легче легкого, – ответила она.
– Вы хотите сказать, что вас раздражают носки моих туфель?
Он указал на свои туфли из мягкой кожи, которые стоили, по меньшей мере, пятьсот долларов.
– Нет, я просто пытаюсь вас предупредить. Не стоит идти войной на другого человека, особенно на такого, как я. Я сделала себе состояние в жестоком мире бизнеса, где умение блефовать ценится как высочайший из талантов.
– Я весь внимание, – подчеркнуто любезно произнес он.
– Вы решили, что я играю в детские игры? Вы сильно заблуждались. – Она одарила его надменной улыбкой, желая позлить. – Некоторые почему-то полагают, что акулы бизнеса не станут нападать на адвокатов, – пошутила она. – Так сказать, из чувства профессиональной солидарности. Но, как видите, это все небылицы.
– Ха-ха-ха! К чему вы клоните?
– Я бы приняла чек на пятьдесят тысяч три недели назад, до того как ваша компания приложила максимум усилий, чтобы довести меня до бешенства. Но теперь…
– Теперь?
– Теперь я намерена разорить вашу лавочку.
