Она напомнила себе: «Под красивой одеждой часто скрывается сердце подлеца».
Альварез был адвокатом ненавистного Феррама, чью компанию Синтия намерена была наказать за причиненные страдания. Она провела собственное расследование и выяснила, что президент был мозговым центром этого бизнеса, но по какой-то причине предпочитал напускать на себя таинственный вид и создавать у публики впечатление незаинтересованного владельца.
– Вы уверены, что мы обойдемся без адвокатов? – спросила она, взмахнув ресницами.
Она уже имела опыт ведения подобных переговоров, и тогда на кону стояла сумма в миллиард долларов. О, мужчины иногда бывают так глупы!
Они шли по коридору, обитому светло-коричневыми деревянными панелями. В приемной их встретила секретарь, женщина средних лет в шелковой блузе изумрудного цвета. Она оторвала взгляд от монитора и, махнув рукой в сторону открытой двери кабинета, объявила:
– Принц Феррама присоединится к вам через минуту.
Бог ты мой! Все было обставлено так, словно от Синтии ожидался реверанс. О, это была бы забавная картинка: Синтия на костылях почтительно кланяется, и ее юбка ползет вверх, обнажая зад.
Синтия повторила вопрос, обратившись к Альварезу:
– Может, все же позвонить моему адвокату? Я не особенно сильна в юридических тонкостях. Как вы считаете, ему стоило бы приехать?
Секретарь смерила Синтию возмущенным взглядом.
Альварез хмыкнул в ответ (ну, форменный идиот!) и удостоил ее ответом, лишь когда они вошли в кабинет, который, очевидно, почитался как королевские покои.
– Нет, я уверен, что нам не понадобится адвокат, мисс Салливан, – одарив ее ослепительной улыбкой, сказал он.
Люцифер бы позавидовал лицемерию этого проходимца.
О, она уже предвкушала, как опустит на землю этого эгоцентрика и заставит ненавистную обувную компанию плясать под свою дудку.
– Наша встреча будет носить совершенно иной характер.
«Иной? То есть какой же это, позвольте узнать? "О мэм, как жаль, и мы готовы извиниться, а что вам еще надо?" Неужели он настолько глуп?»
– Ну, я не знаю, право…
– Поверьте мне, дорогая. Я ведь и сам адвокат.
– Ну, это, пожалуй, громко сказано.
– Простите? – переспросил он, подводя ее к кожаному креслу в углу. Сам он уселся напротив, вытянув и перекрестив ноги. – Что вы сказали?
Несмотря на расслабленную позу, его глаза выдавали напряженность: Альварез смотрел на Синтию взглядом смертельно опасной змеи, словно желая ее загипнотизировать. И она решила, что надо быть настороже.
