Скарлетт закрыла за Роном дверь, оглянулась вокруг и вздохнула. Дом напоминал заброшенное место, откуда все давным-давно уехали. Не стояли цветы в вазах, по дому не распространялись никакие запахи, не было слышно радостных голосов, никакого признака заботливой человеческой руки, Скарлетт поняла, как много ей предстоит сделать. Но сначала нужно проверить детей. Скарлетт слышала голоса Фрэдди и Салли. Они играли в кухне с миссис Барнис. Наверху Бо и Уэйд вели ожесточенный спор, чья это была теннисная ракетка, которую Бо сломал перед отъездом. А в комнате Кэт никого не было. Не трудно догадаться, почему. И минуя свою собственную комнату, Скарлетт медленно пошла наверх, туда, где прежде был кабинет Ретта.
Горестно было подниматься по лестнице сейчас, зная, что в нем ее никто не ждет. В комнате было жарко и душно, уже несколько месяцев не открывались в ней окна. Но солнце, по-прежнему, заливало ее лучами, и из окна открывался удивительный вид.
– Кэт! – тихо позвала Скарлетт, уверенная, что девочка здесь. – Детка! Где ты? Пойдем вниз. Мы уже соскучились по тебе. – Но Кэт еще больше скучала по отцу. И Скарлетт знала это. Она знала также, где именно находилась дочь, поэтому с замиранием сердца вошла в комнату мужа, отделанную темно-синей драпировкой, с книжными шкафами и большим рабочим столом с массивным чернильным прибором. Скарлетт была еще не готова войти сюда, она и не хотела этого делать, если бы не Кэт.
– Кэтти! Выходи. Пойдем вниз. – Но вокруг стояла тишина, и только ярко светило солнце, и витал запах табака Ретта.
– Кэтти! – но голос Скарлетт оборвался на полуслове, когда она обнаружила дочь, крепко обнимавшую любимую куклу, тихо плачущую и сидящую в кресле отца. Кэт держала отцовскую рубашку, вдыхала ее запах, одинокая и жалкая посреди майского солнечного света. Скарлетт медленно подошла к родному созданию, опустилась на колени, взяла лицо девочки в ладони, целовала глаза, щеки, лоб, и ее слезы смешались со слезами дочери.
– Я люблю тебя, родная моя… Я люблю тебя безмерно… может быть, иначе, чем любил тебя папа… но я осталась жить ради тебя, Кэт… Поверь мне, – Скарлетт говорила с трудом.
Невыносимо было находиться в этой комнате сейчас, когда Ретта больше нет. А через дверь в соседнюю комнату Скарлетт увидела висящий костюм мужа.
– Хочу к папе, – заплакала Кэт, уткнувшись в плечо Скарлетт.
– И я, – вторила ей мать, затем снова и снова целовала дочку, – но папа ушел, малышка… он ушел… а я здесь… и обещаю, что никогда не покину тебя.
