Далее к № 10. Ах-махн-дах, та, что гомеопатически отравилась. Быть может, ты помнишь ее знаменитое восточное деревце, защищенное зимой мешком и еще охранной сигнализацией, подключенной прямо к полицейскому участку. Так оно погибло. Ах-махн-дах сама теперь смахивает на мешок.
Кажется, я прохаживаюсь на ее счет даже язвительней Кевина. Ну да у меня есть на это основания.
Кевина я припасла под конец, чтобы развлечь тебя получше. Нет, речь не про его сад – в конце-то концов он всегда сводился к питомнику секс-бомбочек. Нет, про его жену. Как я тебе сообщила, она вернулась – к ужасу Кевина. Ну, в воскресенье я только что вышла из-под душа, как кто-то принялся исполнять триумфальный марш на дверном звонке. Я завернулась в полотенце и осторожно выглянула наружу. Кевин подпрыгивал на месте, точно ребенок. «Я добился! – возвестил он. – Добился! Избавился от нее!» «Каким способом?» – спросила я, капая водой с волос на порог. «Самым простым, – сказал он. – Собственно говоря, вовсе не таким уж простым. Работенка была та еще. Два месяца любящих забот, женского внимания, удовлетворения мужских потребностей и все такое прочее. Ладно, решил я, мне-то мои потребности известны, а из-за нее я удовлетворять их не могу, так? Ну, и что я сделал? Трахал ее днем и ночью, так? Ну, прямо как старина герцог Йоркский я был – уж когда он брался, так брал. Наконец она выкинула белый флаг: сказала, что уже не молода для таких вещей. И укатила назад в деревню: раз-два и там… Джейнис, детка, я добился!»
Тут он подхватил меня под мышки и начал крутить – мои волосы заработали как садовый разбрызгиватель, а полотенце еле удерживалось в стратегических местах. К несчастью, Ползучие Ползеры выбрали именно этот момент, чтобы неторопливо прошествовать по улице в намерении принять святое причастие. Не думаю, что она снова явится ко мне попить чая из ромашки. Не исключено, что я буду даже вычеркнута из ее молитв.
Так что в Речном Подворье бушует весенняя лихорадка.
А теперь о моей работе, как я и обещала. Местная «Кулинария» очень высокого разряда вывесила на двери объявление: «Требуется продавщица». Я – постоянная покупательница. Владелец, китаец по имени Цин, всегда называет меня «мадам», немножко кланяется и настаивает на том, чтобы донести мои покупки до машины.
Лицо Цина, когда я сказала, что хочу стать продавщицей, положило конец легендам об азиатской загадочной непроницаемости. Сначала он решил, что я валяю дурака, – опять этот непостижимый английский юмор! Затем впал в недоумение: «Ах нет, мадам. Не для вас. Вы дама, а не продавщица». «Я буду счастлива стать продавщицей, – сказала я. – Удобные часы. Рядом с моим домом. И мне здесь нравится. Окорока. Сыры. Спагетти. Пирожные с заварным кремом. Лучше любой конторы. А еще мне нравитесь вы». Это совсем его добило. И он явно капитулировал. «Так когда же мне начать?» – спросила я. «В понедельник», – пискнул он тоскливо. «Договорились!» Я потрясла его за руку. Впрочем, она уже тряслась.
