Когда я одна, то страшно радуюсь, что сама себя спасла.
Том, можно и не упоминать, глубоко убежден, что ни одна женщина не может считать себя спасенной, пока не воспользуется его членом.
На этой ноте я расстаюсь с тобой – в нетерпеливом ожидании твоего письма.
С огромной любовью,
Джейнис.
Паласио Писарро Трухильо Эстермадура Испания 30 марта
Милая Джейнис!
Я сбежала.
Ни слова Пирсу – просто смылась. Адрес вверху – мое убежище на несколько дней – у фантастичной Эстеллы, супруги министра внутренних дел, с которым я познакомилась несколько недель назад. Дон Хавьер – помнишь? Прославленная сбором пожертвований, и – черт! – я понимаю, почему. Эстелла – единственная в своем роде. И друг в тяжелую минуту. Я все тебе расскажу.
После еще одной бессонной ночи, проведенной за втыканием булавок в силиконовое изображение секс-бомбочки Пирса, я позвонила Хавьеру, как он предлагал. Я старалась говорить спокойно, объяснила, как мне хочется помочь со сбором средств на его музей. Он сказал, что в восторге. Разумеется, я должна погостить у его жены – я буду в восторге, она будет в восторге. Черт, такое море разливанное восторга, что меня подмывало спросить, нельзя ли и Пирсу с его любовницей погостить там.
«Сегодня? – сказал он. – Сейчас же? Вы серьезно? Замечательно! Я позвоню Эстелле».
Через десять минут он снова взял трубку. Все чудесно. Меня ждут в Трухильо ко второму завтраку. Три часа на машине – он немедленно вышлет ее в мое распоряжение. Он чрезвычайно доволен. Он ведь рассказал Эстелле про меня все.
Я прикинула, что именно он рассказал Эстелле. Хавьер – сама сдержанность. Чего не скажешь обо мне.
Точно в десять подъехала машина. В дверь позвонил личный секретарь министра, как он важно мне объяснил. И вручил инструкции, собственноручно написанные Хавьером, как доехать до Трухильо и как найти дом. (Дом! Только взгляни на адрес.) Эстелла ждет меня. Она чрезвычайно рада. Погостите несколько дней – столько, сколько мне будет угодно.
Именно то, что мне требовалось. При одной мысли об этом мне полегчало.
Секретарь Хавьера взял мою сумку, вручил мне ключи и указал на «мерседес» с открывающимся верхом – ослепительно белый. Он все еще посверкивал каплями воды – прислужники изрядно потрудились. «С наилучшими пожеланиями министра, ваше превосходительство», – сказал доверенный секретарь. Он поклонился, открыл дверцу, поклонился еще раз и удалился широким шагом. На пассажирском сиденье лежала развернутая дорожная карта. Музыкальные записи были аккуратно уложены у стерео – в том числе «Концерт для виолончели» Элгара, заметила я. Совсем новенькая кассета. Все предусмотрено для Первой Леди английского посольства?
