Итак, теперь мой муж – глава посольства в Мадриде, временно исполняющий обязанности чрезвычайного и полномочного посла, доверенного представителя нашей дорогой королевы, имеющий право быть по прибытии встреченным почетным караулом, плюс оркестром, играющим два государственных гимна, плюс салютом из девятнадцати орудий, плюс флажок с королевским гербом на посольской машине, плюс обязанность пригласить всех британских подданных и весь интернациональный дипломатический корпус на жуткий междусобойчик в День рождения Ее Величества 21 апреля – и, Господи помилуй! – до него остается всего два месяца.
Ну, пока все. Более полный отчет следует.
Со всей любовью, и пиши немедленно,
Рут.
Речное Подворье 1 Лондон W4 26 февраля
Рут, миленькая!
Писать тебе после такого перерыва как-то странно и в то же время так привычно. Старые времена!
Письмо будет коротенькое – как и ты, я все еще прихожу в себя, пытаюсь встроиться в лондонскую жизнь среднего класса.
Совершенно верно: я обошла Третий Мир с рюкзаком. Чувствовала себя восемнадцатилетней – собственно говоря, большинству моих спутников и было восемнадцать или около. Нет, моего кругозора это не расширило, но принесло душевное спокойствие. Разрыв с Гарри был таким пошлым и убогим: я обливаюсь слезами бешенства, Гарри снова и снова кается. Настал момент, когда я осознала, что мой брак будет продолжаться вечно таким вот образом, и не вынесла этой мысли. Все эти обещания – пустые, пустые, пустые. И если это – середина нашего дня, то да смилуется над нами Бог, когда приблизится вечер. И я ушла. Оставила ему записку. Мы прожили в Вашингтоне всего два месяца.
Ты спрашиваешь, как прошло мое возвращение. Должна, к сожалению, тебя разочаровать, но практически все как было. Той Джейнис Блейкмор, которая побывала в постели с каждым мужчиной на улице, словно никогда не существовало. Я искренне думаю, что все осталось скрыто. Подозреваю, мужчины не рискнули признаться, а их жены не рискнули задавать вопросы. Не слышу плохого, не вижу плохого – только занимайся этим втихую. Молчание застелило прошлое, будто волшебный ковер, и вот я – та же милая миниатюрная блондинка, которая была так обаятельна с ними со всеми. Мы такое идеальное маленькое сообщество. Никаких ледяных ветров. Лишь легкие ветерки перемен, которые я сейчас и направлю в твою сторону.
Мой непосредственный сосед в № 2 (кинорежиссер мягкого порно) был сражен наповал не более и не менее, как собственной супругой. Она явилась из загородной глуши, предварительно рассовав детей по школам-интернатам, и объявила, что ее священный долг – ухаживать за бедняжкой Кевином, который так надрывается и так одинок. Кевин, если ты помнишь, меньше всего одинок – к его двери протоптали глубокую канавку хорошенькие ножки кинозвездочек, секс-бомбочек, фотомоделек – ну словом, любая молоденькая и ладненькая фигурка, готовая отдаться на милость богатого и знаменитого козла, который к тому же (как могу подтвердить я) искушенный любовник. Кевин в полном расстройстве возник у меня на пороге на другой день после моего возвращения с: «Бля, и бля, детка, что мне делать-то? Она тут и тут останется». Я утешила его коньяком и дружеским объятием. «Вспомни свой брачный обет, Кевин!» – посоветовала я со смехом. «Клал я на брачный обет, – взъярился он. – Она держит в лапах, бля, все мое земное имение, я прилеплялся к ее телу,
