– Успокойся, – с легкой укоризной произнесла Вергетта и помахала рукой. – Ты лучше вспомни, пытались ли они в этот раз отделаться от нас? Нет. Вместо этого они придумали способ компенсировать недостающую сумму. А это значит, что они нас боятся. Вот увидишь, они и дальше будут как шелковые.
– Посмотрим, – проворчала Чарилор. – Не хотелось бы, чтобы все наши труды по наведению порядка пошли, что называется, псу под хвост.
– Точно, – согласилась Вергетта и даже несколько раз сердито стукнула тростью о землю. – Терпеть не могу, когда начинают прибедняться. Но зато какой у нас с тобой сегодня шикарный вид. Ты согласна?
– Рэке… – произнес обогнавший извергинь девол, с любопытством глянув в их сторону.
Вергетта царственно кивнула головой.
– Что он хотел этим сказать? – поинтересовалась Чарилор.
– Кто его знает. Наверное, это последнее модное словечко, обозначающее «потрясная чувиха».
Мимо них прошли две девушки-джинны с украшенными вышивкой соломенными сумками. Эти две громко хихикнули. Чарилор со злостью обернулась на них. Юные джинны тотчас поспешили прочь. Однако вскоре за спинами у извергинь раздался мужской голос:
– Рэкети?.. – произнес он, как будто сомневался в прочитанном.
Вергетта обернулась и увидела гнома. Заметив, что она на него смотрит, гном тотчас испуганно вытаращил глаза и в мгновение ока исчез.
– Лэкетилша, – раздался детский голос едва ли не у самой земли. – Мама, а что означает слово лекетилша?
– Тише, – цыкнула на дочку матрона-деволица и поспешила увести малышку подальше от свирепых извергинь.
– Рэкетирша!
– Рэкетирша!
– Рэкетирша!
Теперь вокруг них звучал целый хор голосов.
– Где? – осведомилась Вергетта. – Где? И кто это говорит?
– А прямо здесь, – ответил мужской голос, явно выдававший обитателя Пента. Когда обе извергини обернулись к нему, тот рассмеялся им прямо в лицо. – Так написано у вас на затылках. Да-да, у обеих…
– Эй, ты, поосторожнее!
Чарилор двинула на обидчика, готовая расцарапать ему лицо своими наманикюренными когтями.
– Точно, – раздался в толпе чей-то печальный голос. Он принадлежал аптекарю Венизеру. Травник стоял в дверях своего заведения, и глаза его светились вполне оправданным злорадством. – Эти две ужасные особы на протяжении долгого времени отбирали у бедных и несчастных торговцев вроде меня кровные денежки.
– Эй, признавайся, твоих рук дело? – со злостью крикнула ему Вергетта.
Аптекарь лишь ухмыльнулся в ответ. Толпа же продолжала скандировать.
