Я села и потянулась к лампе на тумбочке. Включила ее. Но лампа не зажглась. Та же темнота.
Ничего не произошло.
Я пошарила рукой и поняла, что лампочка выкручена. Осторожно, медленно я открыла ящик тумбочки, нащупывая «тридцать восьмой», который я клала туда каждую ночь. Револьвера не было. Что-то шевельнулось в темноте.
– Мама? Алан?
Тишина.
Я задержала дыхание, пытаясь услышать какой-нибудь звук. Неподалеку раздалось тихое-тихое хихиканье. Запиликал будильник.
У меня на голове зашевелились волосы. Тьма была непроглядная, как толстое, душное одеяло. Струйка пота потекла по моей спине.
Шкаф.
– Я вооружена! – крикнула я в темноту.
Тихий смех. Низкий и мягкий.
Фуллер.
Снова движение. На сей раз ближе.
Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Где мама и Алан? Что он с ними сделал?
Как мне выбраться отсюда живой?
Единственная возможность – добраться до двери и бежать. Бежать быстро, изо всех сил и не оглядываться.
Я медленно сдвинула в сторону одеяло и стала осторожно спускать одну ногу с кровати, ощущая под ней теплую грудь человека с ножом, лежавшего на полу рядом с диваном.
Я закричала и проснулась.
Инстинктивно включила лампу на тумбочке и схватила оружие. Дыхание было тяжелым и сбивчивым, сердце прыгало так, будто я только что завершила программу троеборья.
– Джек?
Алан открыл глаза. Они открылись еще шире, когда он увидел револьвер.
– Что происходит?
– Просто кошмарный сон.
– Ты собираешься его застрелить?
Я посмотрела на «тридцать восьмой» в своей дрожащей руке и постаралась засунуть его обратно в ящик, но пальцы не хотели разжиматься. Пришлось разжимать их свободной рукой.
Я сидела на кровати, борясь со страхом, до тех пор, пока не зазвенел будильник – пора было отправляться в суд.
Я оделась в свой лучший костюм – синий пиджак от Армани и светло-серые брюки, а потом в течение десяти минут наносила макияж, скрывая мешки под глазами. На кухне я увидела маму, она уже включила кофеварку.
– Доброе утро, мам.
На ней была розовая ночная рубашка с вышитой на груди кошкой. Она сидела у кухонной стойки, прихлебывая кофе из кружки, на которой, ясное дело, тоже был нарисован кот.
– Доброе утро, Жаклин. Ты очень хорошо выглядишь.
– Суд. – Я налила кофе в один из последних сосудов, на котором еще не красовалось изображение кошки. – Как ты?
– Эта погода влияет на мое бедро.
– Да, здесь, наверное, все сорок градусов, мам. Ты поставила кондиционер на «прожарку».
– На мое бедро заметно влияет температура на улице, а там очень холодно. Я уже совсем забыла, как холодно бывает в этом городе.
