Люди же не видели ничего — ни неба, ни земли, ни друг друга, ни даже собственных рук, поднесенных к лицу. А кроме того, никто не поставит компот, в котором барахтаются мухи, на лед.
— Холодно-то как! — гулким басом сказал кто-то невидимый.
— Вляпались! Ох и вляпались! — донесся откуда-то со стороны комариный писк.
— С-суки вы драные! — Это был уже вообще не человеческий голос, а какое-то гнусное блеяние. — Чмыхало из-за вас дубаря врезал, а вы за свои мелкие душонки трясетесь!
— Зяблик, ты, что ли? — вновь загремело в сиреневой мути.
— А кто же еще… А ты что за наволочь такая?
— Ну ты даешь, зайчик! Это же я, Верка. Не узнал?
— Не узнал… Богатой будешь. А ты где, Верка?
— А сам ты где?
— Серьезно, братцы мои, где вы все? — нежно пропел далекий комарик.
— Туточки… Счас перекличку устроим, — произнес Зяблик дурным козлиным голосом. — Верка в наличии… Смыков вроде тоже… Эй, Левка, отзовись!
— Здесь я! — словно бы где-то рядом зашуршала осенняя трава.
— Не слышу оптимизма и бодрости! — по-фельдфебельски рявкнул Зяблик. — Будешь тренироваться в свободное время… А где Лилечка? Где наша Шансонетка?
— Какая я вам, интересно, Шансонетка! — голос был не мужской и не женский, но явно обиженный. — Придумали тоже…
— За комплимент прошу пардону… Похоже, все на месте… Ах, Чмыхало жалко! И надо же такой подлянке в самый последний момент случиться!
Все приумолкли. Кто-то всхлипнул, но кто именно — понять было невозможно. Потом Смыков (судя по интонации) пискнул:
— Товарищи, неужели и в самом деле никто ничего не видит?
— Ни хера! — проблеяло в ответ.
— Нет, — бухнуло, как из бочки.
— Ничегошеньки…
— А я немного вижу, — звук голоса был такой, словно в сухом ковыле проскользнула змея. — Но, правда, если только в очках…
— Что ты видишь, что? — на разные лады загалдела ватага.
— Тени какие-то…
— Шевелятся они?
— Вроде нет.
— Всем оставаться на своих местах, а я начинаю двигаться! — объявил Смыков. — Товарищ Цыпф, следите внимательно!
Тон этих слов так не соответствовал характеру звука, что Верка нервно расхохоталась — словно бубен встряхнула.
— Одна тень шевельнулась, — сообщил Цыпф.
— Иду на ваш голос, — комариное пение сразу перешло в гудение шмеля.
— Нет, не туда! В другую сторону!
— Теперь правильно?
— Правильно.
Смыков начал отсчитывать шаги. Почему-то по-испански.
— Уно! Дос! Трез! Видишь меня?
— Кажется, вижу… — не очень уверенно прошелестел Цыпф.
— Куарто! Кинко! — продолжал Смыков.
— Ботинко! — передразнил его Зяблик.
