— Самоуправничаете, Вера Ивановна, — заметил Смыков. — Вопрос это не простой и требует обсуждения.
— Вот и обсуждайте, — согласилась Верка. — Пять минут хватит? Засекай по своему будильнику.
— На месте сидеть — впустую время терять, — сказал Смыков. — Никто сюда не придет. Побоятся.
— Придут, — возразил Зяблик. — Не варнаки, так аггелы. Тут им как медом намазано.
— А как, интересно, она сигнал подаст? — поинтересовался Смыков.
— Пусть в окно что-нибудь выставит. Вот из того дома, что на горке, оба они просматриваются. Я проверял. Мы там и разместимся.
— Что же она выставит? — не сдавался Смыков. — Голый зад, простите за выражение?
— Веркин зад не годится, — покачал головой Зяблик. — Слабоват. Не заметим.
— Не слабее твоего, — огрызнулась Верка. — Лучше я огонь в очаге разведу.
— А как мы узнаем, для чего его развели? Может, это Шансонетка захотела чайку попить.
— Она чай на щепках греет. От них дыма почти нет. А я в очаг резину брошу. Вон сколько старых галош на мусорнице валяется.
— Я согласен, — сказал Зяблик.
— А я нет, — возразил Смыков.
— Ну а ты как, зайчик? — обратилась к Цыпфу Верка.
— Воздержусь.
— Значит, два против одного при одном воздержавшемся, — подвела итог Верка.
— Чмыхало с Веркой спорить не будет, — добавил Зяблик. — Он ее за шаманку считает. А шаманки у них покруче шаманов. С ними даже ханы стараются не связываться… А почему дорогой друг Лева воздержался?
— Понимаете… — Цыпф замялся. — Мы вроде как рыбаки сейчас. А рыбку можно по-разному ловить. И сетью, и острогой, и на червячка. Вот я за червячка-то и боюсь… За Веру Ивановну то есть. Ведь еще неизвестно, на какую рыбу мы нарвемся. Ладно, если на карася, а вдруг — на пиранью?
Наступило неловкое молчание. Потом Зяблик, переглянувшись поочередно со Смыковым и Веркой, сказал:
— Зря ты, наверное, связался с нами, Лева. Не будет из тебя проку. Разве ж мы можем про то рассуждать, на кого завтра нарвемся? Хоть пиранья, хоть акула, а назад хода нет. Ты лучше к сиволапым иди. У них житуха поспокойнее, да и посытнее.
— Спасибо, зайчик, что пожалел меня, — Верка погладила сконфуженного Леву по голове. — Зря, конечно. Не по делу вышло. Это как конфетка — ты мне ее от чистой души суешь, а меня от сладкого воротит. Я бы лучше самогонки выпила или махорки курнула… Ладно, ребята, идите. Я за вас уже с Лилечкой попрощалась.
— Пусть она почаще за аккордеон берется, — посоветовал Смыков. — Червячок на крючке дрыгаться должен.
Первую каинову печать на Зяблика наложила судьба, слепо сеющая по ниве человеческой свои милости и свои пагубы.
