Налицо умысел и хладнокровное сокрытие следов преступления…
Однако полностью замести следы все же не удалось: Моисей спалился, был объявлен в розыск и кинулся в бега — за границу. На чужбине он провел несколько лет, а потом, когда умер фараон и утих шум-гам, Моисей с женой и детьми потихоньку вернулся на родину.
Обстоятельства его возвращения были связаны со следующим событием — у Бога закончился приступ склероза: «…Стенали сыны Израилевы от работы и вопияли, и вопль их от работы восшел к Богу. И… вспомнил Бог завет Свой с Авраамом, Исааком и Иаковом. И увидел Бог сынов Израиле-вых, и призрел их Бог».
Яхве решил вывести своих подзабытых любимцев из египетского «плена». Но не лично. А почему-то с помощью убийцы Моисея, который ко всему еще и не жил на тот момент в Египте, да вдобавок был хреновым оратором: «И сказал Моисей Господу: о, Господи! человек я не речистый… я тяжело говорю и косноязычен».
Тем не менее Господь выписал Моисею командировку на родину и велел вывести евреев из Египта и привести «в землю хорошую и пространную, где течет молоко и мед, в землю Хананеев, Хеттеев, Аморреев, Ферезеев, [Гергесеев, ] Евеев и Иевусеев».
Соврал, конечно. Никаких молочных рек с кисельными берегами в тех краях совершенно не наблюдалось. А наблюдались как раз указанные Господом Хананеи, Хетты и прочие народы. Куда же господь решил их деть? Это как раз не вопрос! Геноцид — проверенное средство от Бога: «Когда пойдет пред тобою Ангел Мой и поведет тебя к Аморреям, Хет-теям, Ферезеям, Хананеям, [Гергесеям, ] Евеям и Иевусеям, и истреблю их [от лица вашего]».
Короче, иди, Моисей, в Египет, собери старейшин, объясни им, что ты от меня, потом вместе зайдите к фараону и сообщите ему, что вы уходите… Вот так вот запросто: зайдите к фараону и скажите ему… Если сильно напрячься, то можно представить себе, что клюнула фараону блажь вызвать к себе двух еврейских акушерок, и они с ним встретились. Но представить себе, что презренное племя может вот так вот запросто заскочить к фараону по своему желанию…
В этой связи я вспоминаю рассказ нашей школьной училки о Пугачеве. Предводитель крестьянского восстания, как известно, объявил себя чудом спасшимся от смерти царем-батюшкой, а сам был дуб дубом. И когда подельники спрашивали его о царском быте, темный крестьянин выдавал им свои примитивные представления о царской роскоши: «Захожу я к царице-матушке, она шкапчик открывает, а там — целая гора блинов!»
