Краснофлотцы с ближайшей береговой батареи, что километрах в восьми от поселка, звали стариков не иначе как «патриархами Севера». Звали не с насмешкой, с большим уважением. Эти самые старики да бабы управлялись один за троих, почти круглый год ходили на лов на своих старых карбасах, ходили и в туман, и в непогоду. И как знать, не ими ли добытую треску ели за обедом артиллеристы…
На западе, по знакомым местам, протянулась линия фронта. Бои шли на полуострове Среднем, по берегу реки Западная Лица. Жители привыкли к глухим отзвукам артиллерийской стрельбы, доносившимся порой с той стороны. Не раз во время шторма волны выбрасывали на берег трупы.
Пустынная тундра расстилалась вокруг поселка, стоящего в стороне от больших морских дорог, в стороне от залива, у входа в который несли дозорную службу боевые корабли.
Немецкие подводные лодки, проникавшие далеко на восток, до самой Новой Земли, ни разу не появлялись здесь. Ничто не интересовало немцев в этом маленьком поселке среди крутых голых скал, где не было никаких военных объектов…
Старик пошел по тропинке к причалу, возле которого покачивался на воде карбас с мотором «болиндер», таким же, вероятно, древним, как и сам хозяин. Старик не успел ещё скрыться за поворотом, как на крыльце появилась жена, закутанная в большой серый платок.
— Ты чего, Марья? — оглянувшись, спросил он.
— Слышь, Захарий, опосля сходил-то бы, цайку попей сперва, ну? — быстро и певуче проговорила она, по-вологодски цокая.
— А вот возвернусь, попью.
— Сколько ждать-то?
— Часа два, от силы три.
— И куда же несет-то тебя на ноць глядя? До завтра-то никак отложить не можешь?
— Сказано — не могу. Сети поглядеть надо. А ночь, так она нонче по полному кругу ночь. Жди не жди, всё одно солнца не будет.
— Ляксандру на мотор покликал бы, пошто один-то идешь?
— А чего её булгачить, пускай отдохнет баба, наломалась вчера. Сам управлюсь. А уж ежели рыба пришла, тогда возвернусь и всех поднимем.
— Ты не заходи далеко-то. Крайние ставки посмотри.
— А нет, — махнул он рукой. — Быстро дело слажу.
Кутаясь в платок, старуха следила за ним взглядом. Он шагал валкой походкой, ноги ставил твердо, будто прижимал их к земле. Держался прямо. Смотреть сзади — совсем молодой, не согнули его стужа и море.
Захарий скрылся за поворотом. Спустя некоторое время Марья Никитична услышала, как сухо и неохотно зачихал мотор. Завелся он не сразу, глох несколько раз, а потом заработал гулко, выхлопы его раздавались, как пушечные выстрелы: бух, бух, бух. Эхо подхватывало и разносило среди сопок звук, многократно повторяя его. Потом звук начал постепенно затихать — карбас все дальше уходил в море. И вот работу мотора почти совсем не стало слышно, только эхо, слабея, долго ещё повторялось среди скалистых утесов. «Свернул за мыс», — поняла Марья Никитична.
