Евангелие от Тимофея | страница 65



– Ну чего орете? Что надо?

– Как только служивые начнут твою деревню пропускать, скажешь, что мы с вами идем.

– И не собираюсь даже, – ухмыльнулся староста. – С какой стати мне врать?

– Скажешь, – пригрозил Яган. – Иначе кишки из тебя выпустим. Видишь, у нас нож имеется. Железный. Учти, нам терять нечего.

– Мне мои кишки давно уже без надобности. Ты меня кишками не пугай, пуганый я.

– Я тебя не собираюсь пугать, братец, – сменил тактику Яган. – Выручи! А мы за это тебе добром заплатим. – Он выразительно похлопал рукой по мешку.

– И что там такое у вас?

– Говорить боюсь, чтобы не услышал кто чужой. Но тебе, братец, до конца жизни хватит. Лишь бы служивые не отобрали.

– Это другой разговор, – буркнул староста. – Через заставу идите, так и быть. Препятствовать не буду. Ну а дальше нам не по дороге. Немедля отваливайте куда-нибудь. Народ вы лихой, сразу видно. Мне такие в деревне не нужны.

Застава была как застава, я таких немало повидал: узкий проход в заграждениях из колючего кустарника, жидкий строй уже порядочно осоловевших служивых, мимо которого все мы должны проследовать, небольшая кучка реквизированного барахла, запах пота, браги, прокисшей каши. Новобранцы обшаривали поклажу, старослужащие принимали у них добычу, десятники высматривали в толпе всяких подозрительных личностей. Полусотенный, с тусклыми знаками различия на истрепанных трусах, проводил окончательную сортировку кормильцев. Наш староста не без достоинства, но с должным почтением приблизился к нему.

– Твои? – Полусотенный указал на первую пару в нашей колонне.

– Мои.

И пошло-поехало: «Твои?» – «Мои». – «Твои?» – «Мои».

В пятом ряду шагал здоровенный мужик, почти на голову выше любого из служивых.

– Твой? – деланно удивился полусотенный.

– Мой.

– Какой же он твой? Это дезертир! В сторону его, ребята!

– Какой же он дезертир? Хоть у кого спросите! Племянник он мне! – Староста с досады даже сплюнул, но верзилу уже втащили в толпу служивых.

– И этот не твой! – Палец полусотенного указал на молодца в следующем ряду, хотя и не вышедшего ростом, но отменно кряжистого. – Да и вон та баба тоже не твоя! Спорить будешь?

– Буду! Замужняя она! Мужик ее рядом идет. И дети при них!

– Ты с кем пререкаешься? Давно бича не пробовал?

– Давно. Со вчерашнего дня. На нижней заставе всыпал такой же начальник, как ты.

– Значит, мало всыпал!

Бабу, упитанную и довольно миловидную, между тем повели под руки в сторону, и она визжала, призывая на помощь супруга. Тот, однако, равнодушно отмахивался: не ори, дескать, коли забрали, значит, так оно и надо, чего впустую верещать, и так башка раскалывается.