Вот впереди уже показалась улочка с маленькими коттеджами. Павел Петрович зашел в закусочную «У обезьяны», спросил у хозяина рюмку водки и закуски, сел за столик у окна. Выпив, он с удовольствием съел большой кусок жареной свинины – со вчерашнего дня в желудке сосущая пустота, и подкрепиться не мешает. К тому же из окна прекрасно видно домик Тоболиных. Можно посидеть немного, понаблюдать, чтобы избежать досадных неожиданностей – пожалуй, хватит их на сегодня. По телефону звонить и спрашивать Евгения не хотелось, поскольку Сарычев не доверял телефонам.
Доедая свинину, он заметил, что по улице прохаживается некая личность в клетчатом костюмчике табачного цвета с туго свернутым зонтом в руках. Кажется, он уже видел этого человека, когда выходил из «Бристоля»? Но тогда не обратил на него внимания, сочтя обычным бездельником. Ан нет, табачный костюмчик притащился за ним сюда. Или это случайное совпадение?
Личность в клетчатом костюмчике остановилась перед афишной тумбой и углубилась в чтение объявлений.
«Шут с ним, – решил Сарычев. – У каждого свои дела. Если это человек Филиппова, он не стал бы за мной мотаться по улицам, а давно попытался всадить пулю в спину. Между мной и Борисом Васильевичем уже все ясно. Тем более он еще может не знать, что я уже выбрался из полиции. Хотя им мог сообщить об этом портье. Но чем же меня вчера опоила эта хромая крыса?!»
Подмигнув старой обезьяне, сидевшей в клетке, Павел Петрович вышел из закусочной и направился к дому Тоболиных.
– Кто там? – спросила экономка. Голос ее испуганно дрожал и бывший есаул поспешил успокоить женщину:
– Это я.
– Павел Петрович? – край занавески за стеклом отогнулся и показалось лицо экономки. – Вы?
– Я, открывайте. Евгений дома? – войдя в прихожую, первым делом поинтересовался Сарычев.
– Нет, – сморщила лицо экономка, промокая глаза подолом передника. – Еще не возвращался.
– Странно, – пробормотал есаул и, слегка отстранив женщину, прошел в комнаты. Чисто прибрано, пусто, ощущается еще не выветрившийся запах табака покойного профессора и, чуть заметно, ванильным сахаром. А Евгения нет.
– Он не звонил? Ну ладно, полно вам плакать! Как объявится, передайте, что я немедленно хочу его видеть.
– Обязательно, – всхлипнула экономка, – а когда он вернется? Где он, Павел Петрович? Вы что-то знаете?
– Нет, – поиграв желваками, ответил Сарычев и вышел.
Где же Евгений? Загадка. Противно, когда вокруг тебя творится какая-то чертовщина, а ты никак не можешь в ней разобраться, понять ход событий, нащупать тайные пружины, приводящие в движение людей, создающих определенные обстоятельства.
