Семь стихий мироздания | страница 9



— Разумеется нет.

— Прошу вас в мой кабинет, — тут же вмешался толстяк, но вдруг спохватился. — Инспектор, э-э… может быть вам отдохнуть с дороги? И, э-э… вам надо устроиться. К сожалению, большими площадями мы не располагаем, но вы могли бы поселиться в комнате со стрелком Юлией Стриж из сопровождения. Я понимаю, это не по правилам, — он покраснел до корней редких седых волос, — но у нас всего три женщины на станции, каюты на двоих, и свободных нет.

— Хорошо, — кивнула Каляда и бросила взгляд на Юльку, отчего у той неожиданно похолодела спина. — Надеюсь, я вам не причиню неудобств.

Стриж скромно потупилась, а когда инспектор, начальник станции и командир подразделения сопровождения вышли, передразнила:

— Надеюсь, я не причиню вам неудобств! Тьфу, самоуверенная суперправильная ледышка! И за что таким красота дается?

— Уж тебе-то завидовать! — Виктор небрежно потрепал своего стрелка по плечику. — Ты у нас единственная признанная красавица.

Данила, проходя мимо, не без удовольствия заметил:

— Но у нашей красавицы появился серьезный соперник. Ты, кажется, приветствовала жесткую конкуренцию?

— Конечно, — Юлька подбоченилась. — А ты, кажется, хорошо знаешь маленьких агентов с противными голосами и отвратительными глазками! Чего это ты покраснел, Тимошкин?

— Я Тимохин, — рявкнул Данила и, окинув мило улыбающуюся девчонку недоброжелательным взглядом, вышел.

Юлька, высунув кончик языка, усердно трудилась над подбором кода к замку в изоляторе.

— Если я сейчас ничего не узнаю, — шептала она, — то я никогда ничего не узнаю… Ага!

3амок издал долгожданный писк, и дверь отъехала. Юлька тенью скользнула вовнутрь.

Голубоватый свет заливал небольшое помещение, где царил ненавязчивый запах медикаментов и пластикового покрытия. Юлька бесшумно сомкнула створы. Щелкнул замок. Сердце бешено колотилось в груди, но первый шаг был уже сделан, и любопытство толкало дальше. Девушка осторожно отошла от стены и двинулась к шторкам, за которыми находился раненый. Собравшись с духом, она тихонько позвала:

— Эй…

Никакого ответа. Не позволив себе топтаться на месте, Юлька заглянула за ширму.

Юноша казался крепко спящим. Он был строен и, без сомнения, высок, на широкой груди и руках просматривались рельефы мускулов, наработанные, по всему видно, не на спортивных тренажерах. Но черный пушок над ровной верхней губой совсем недавно познакомился с бритвой, да и черты бледного красивого лица хранили еще тень детской наивности. Острые линии носа, бровей, скул, подбородка делали его похожим на какую-то птицу; черную, ибо юноша был жгучий брюнет. Юлька решила про себя, что глаза у него обязательно должны быть голубые. Разглядывая незнакомца, она никак не могла взять в толк, почему же сотрудники станции так упорно называли его мальчишкой. Ему было никак не меньше двадцати, да и определение «мамин сынок» ему совсем не подходило.