— Слушай, а как ты умудрилась поступить в летную школу? Насколько я знаю, женщин не принимали в класс «А», только на отделение транспортников.
— А я обрезала волосы и переоделась мальчишкой. Наверное, мне крупно везло, но даже медкомиссии меня пропустили.
Данила поперхнулся.
— Вот уж точно — везунчик. Такое ощущение, что стоит тебе что-то захотеть, а то и сгоряча ляпнуть — тотчас сбывается.
— Да, — она грустно вздохнула, — за это меня дома терпеть не могли, ни тетка, ни ее муж, ни сестры. Знаешь, каково жить без родной семьи? Куда угодно сбежишь.
— Знаю. В интернате вырос.
— Ой, извини.
— Ерунда. Что там у нас с курсом?
Диербрук осмотрел Доная и Оливула с ног до головы и остановил взгляд на сыне.
— У меня нет слов, чтобы выразить мое возмущение, — тихо произнес он, и его слишком спокойный голос не обещал для Доная ничего хорошего. — Как ты посмел пролить кровь мирян? Ты понимаешь, какие последствия могут вызвать твои глупые выходки?
— Но отец…
— Замолчи! Смерть человека в одном Мире порождает изменения во всей цепочке, тем более — смерть, вызванная внешней силой! Мы с Оливулом делали все, чтобы Игра здесь осталась незамеченной. А ты в одночасье поставил под угрозу мой проект целиком!
— Отец, я хотел скрыть откачку энергии…
— Тебе приказано было вообще не допускать туда людей! Почему Оливул отдает последние силы, чтобы ни одна вспышка, ни один лучик экзорного отображения не ушел из Мира, чтобы оставался стабильным источник и четко оформленным поток! А ты не даешь себе труда пошевелить своими куриными мозгами, прежде чем к чему-то приступить! Отныне и шагу не смей ступить без ведома Бер-князя Оливула. Ты понял меня?
Донай вспыхнул. Его крупное юное лицо побагровело в тон одежде. Он бросил испепеляющий взгляд на кузена.
— Если я узнаю о твоих отсебятинах еще раз, — грозно продолжал Диербрук, — ты будешь заперт в Темных Мирах на неопределенный срок, и мечтать о Жезле тебе больше не придется. А теперь убирайся отсюда и жди Бер-князя на платформе… Убирайся!
Донай стремительно вышел. Диербрук выдержал паузу и обратился к племяннику.
— Что там произошло с Грег-Гором, мой мальчик? Ты потерял контроль над ним?
— Да, дядя. Это случилось, когда люди чуть было не совершили самосуд. В момент опасности он порвал блокаду, и я потерял нить влияния. Повторное наведение могло бы стать для Грег-Гора смертельным.
— Донай, ах Донай! Мы не раз испытаем пагубные последствия его глупости. Я жалею, что вообще взял его с собой.
