Разговор 1-й, заменяющий предисловие. О выходе из "сумрачного леса"
ученый (у.). Сейчас просто смешно вспоминать -- как же это было глупо: знать тебя так давно, но так редко слушать и так мало слышать. То мне было некогда, то "все понятно".
Умнеть я начал несколько лет назад. В то время у меня наконец появилась возможность спокойно заняться двумя вопросами. Уже довольно давно перед этим я чувствовал, что без них моя работа в психологии становится бессмысленной.
Первым был вопрос, почему человек, когда смотришь на него через призму научной психологии, оказывается безжизненной, механической куклой. Вторым -как эту куклу оживить.
С этого начались мои поиски человеческого в человеке, которые быстро превратили два исходных вопроса в вопросы о том, что такое любовь, красота, религиозное чувство, творческий поиск. Разобраться во всем этом научно, конечно, я не мог. Зато, может, впервые почувствовал, что научность -- это туман, в котором я не могу видеть вещи такими, какие они есть.
А потом... Потом я всматривался и всматривался, и старался быть как можно менее предвзятым. И вскоре в тумане стали проступать контуры какой-то картины. И чем отчетливее она становилась, тем отчетливее я понимал, что она меняет всю мою жизнь.
Главное из того, что я увидел, было то, что Бог есть.
Тогда-то я понял, что после тридцати с лишним лет учебы и научной работы ничего не знаю. Нужно было заново учиться. И я стал искать встреч с тобой.
Сейчас, когда я уже не могу представить жизнь без этих встреч, я все больше хочу поделиться с другими тем, что узнаю. Ты разрешишь мне это?
Учитель (У.). Если ты точно запишешь то, что слышишь.
у. Но это же невозможно! Как я могу точно передать ТЕБЯ?!
Я обязательно что-то перевру, где-то потеряю глубину, где-то сорвусь на отсебятину. Что-то пропущу. Где-то вложу в твои уста свои мысли, чтобы сделать их весомее. Да и мало ли еще как "ошибусь"...
У. Тогда не пиши.
у. И оставить ВСЕ ЭТО только для "личного пользования"?!
И еще... Все время вертятся у меня слова средневекового русского подвижника, которые взял эпиграфом к своей главной книге Павел Флоренский. Что, дескать, и "умишком" слаб, и недостоин, и сметь не должен. И все это искренне, без позы. Но... Если не я, то кто?
А главное, знаешь, кажется, я уже не могу не писать...
У. Тогда твой вопрос -- кокетство. Пиши. Только получше.
у. Конечно, я буду стараться. Но что получится?..
Так вот. Когда я понял, что мир не такой, каким его считают большинство людей, передо мною встали снова два вопроса. Но уже другие. Теоретический: если мир "не такой", то какой? И практический: как жить в "не таком" мире? Я перестал понимать, кто я, что происходит со мной и вокруг меня и что мне делать. Я, как герой Данте, "очутился в сумрачном лесу" и не знал не только как из него выбраться, но и у кого спросить дорогу.
