– Это слишком, – сказал Перикл и улыбнулся.
– Нет! – воскликнул Анаксагор, обращаясь попеременно ко всем присутствующим. – Нет, говорю я! Ибо слава редко соответствует деяниям человека. Я это утверждаю, ибо опытен в этого рода делах… Но что скажет Лампон?
Тот посмотрел из-под густых бровей, точно из-за кустов, и сказал:
– Лампон говорит только чистую правду, а для этого ему следует поразмышлять.
– А это справедливо, – сказал Перикл. – Какая цена прорицателю, если он выбалтывает все свои мысли в мгновение ока?
Анаксагор был настроен на шутливый лад.
– Как? – сказал он. – Неужели надо думать целую вечность, чтобы высказать всем известную истину?
Прорицатель чуть не соскочил со своей скамьи на пол. В эту минуту он напоминал потревоженного сатира, как изображают его на красно-черных вазах. Он не на шутку обиделся. Изрекать общеизвестные истины не его занятие. Такого рода прорицатели пачками шляются на рыночных площадях. Это просто вымогатели, рядящиеся в личину прорицателей. Настоящий, истинный прорицатель доступен не более, чем оракул в Дельфах.
– И это очень плохо, – бросил Анаксагор.
– Что – плохо? – спросил Лампон.
– А то, что вы, истинные прорицатели, недоступны.
– Почему же это плохо?
– А потому, что все хотят знать, что сбудется завтра, послезавтра, неделю, год спустя.
Лампон махнул рукой:
– Эти представления о прорицателях так же устарели, как знания о природе времен Гомера. Более того – даже со времен Гесиода! Друзья мои, время летит на крыльях, оно летит очень быстро. Меняются люди, меняются и понятия. В наше время задача прорицателя не столько в том, чтобы заглянуть в будущее, сколько в том, чтобы правильно истолковать это будущее.
Анаксагор прищелкнул языком:
– Очень хотелось бы увидеть такого прорицателя. Именно такого!
Лампон огрызнулся:
– И – что же тогда?
– Я был бы очень доволен. Почти счастлив.
– В таком случае, – сказал прорицатель, – можешь считать себя таковым: я перед тобою!
Анаксагор уставился на Лампона, тараща глаза.
В разговор вмешалась Аспазия:
– Мне кажется, дорогой Анаксагор, что в словах Лампона заключено нечто большее, чем это может показаться на первый взгляд… Да, да, не удивляйся. Я попытаюсь изъясниться более понятно. Так, чтобы легче было мне самой… Прошу садиться! Располагайтесь поудобнее. Особенно я прошу об этом моего нового гостя. – Она мягко обратилась к Периклу: – Вон та скамья, изготовленная некиим персом, мне кажется, была бы весьма удобной. Прошу тебя! – А потом Аспазия уселась сама и продолжала: – Сдается мне, что истинный прорицатель прежде всего хороший знаток прошлого. Может быть, я выразилась не совсем точно: прекрасный знаток прошлого! Умеющий заглядывать в прошлое и угадывать путь, пройденный человеком, схватывать извивы пути – и мысленно продолжать этот путь с учетом всяческих неожиданностей, случающихся в жизни. Таким образом, прорицание скорее работа ума, притом огромная, нежели мгновенное видение, нечто молниеносное, осеняющее прорицателя. Но… – Аспазия обвела всех своей милой улыбкой и заключила: – Но, возможно, я и ошибаюсь.
