– Смотри, Гленн, вот те самые аномалии, которые мы вчера отметили, – сказала Таня Уайтлок, включив запись на маленьком голубом экране.
Посередине тянулась вниз линия, вычерчиваемая гидролокатором, который тащила за собой шхуна. Таня указала на две крошечные, едва заметные черные тени.
– Вполне возможно, что это тела.
Гленн не совсем понял, куда смотреть. Пятнышки размером с муравьев.
– Вот это? – переспросил он.
– Да. Ходу около часа. Хочешь кофе?
Он покачал головой. Около часа. Проклятье. Еще целый час. Вряд ли удастся что-нибудь проглотить. Попытался снова посмотреть на горизонт, но стало только хуже.
– Нет, спасибо, – пробормотал он. – Все в порядке.
– Точно? Вид у тебя неважный, – заметила Таня.
– Никогда себя лучше не чувствовал, – заявил Гленн.
Через десять секунд он сорвался со стула, бросился к борту, и его вывернуло вчерашней лазаньей и виски. А еще единственным утренним тостом.
К счастью для сержанта, а особенно для окружающих, ветер дул ему в спину.
Со временем Гленн очнулся под рокот спускавшейся якорной цепи. Двигатель умолк, палуба сразу же перестала вибрировать, только высоко поднималась и проваливалась, бросая при этом сержанта в разные стороны. Послышался скрип каната, визг лебедки, щелчок и шипение вскрытой банки с каким-то напитком, треск рации, потом голос Тани:
– Суспол с борта «Скуби» вызывает береговую охрану.
Суспол – морской позывной суссекской полиции.
Сквозь треск Гленн расслышал ответ:
– Береговая охрана слушает. Прием.
Снова Таня:
– На шхуне десять человек. Находимся в десяти милях юго-восточнее Шорэмской гавани. – Она продиктовала координаты. – Дошли до места погружения, приступаем.
Опять затрещал голос:
– Сколько всего ныряльщиков, сколько в воде?
– На борту девять. Двое выходят.
Гленн смутно понял, что накрыт брезентом, ему больше не холодно. Голова кружится. Хочется быть в любом другом месте, только не здесь. Он заметил на себе пристальный взгляд Арфа.
– Ну, как ты?
– Не очень, – прозвучал слабый голос, напоминающий его собственный.
Внезапно усилилась вонь дезинфекции, сфокусировалась добродушная физиономия Арфа, затененная козырьком черной бейсболки, из-под которой клочьями ваты выбиваются с обеих сторон пряди седых волос.
– Знаешь, что морская болезнь бывает двух типов? – спросил он.
Сержант слабо помотал головой.
– При первом боишься умереть.
Сержант уставился на него.
– А при втором боишься не умереть, – договорил Арф.
Вокруг прокатился смех.
Значит, решил Гленн, он страдает сейчас третьим типом – когда уже умер, но не в состоянии покинуть тело.
