В последний раз они ехали этой дорогой в апреле, чтоб прикупить в «Икеа» что-нибудь для спальни. Хоть какое-то развлечение, если здравомыслящий человек может назвать развлечением воскресную толкучку в магазине.
Впрочем, после сурового испытания их ожидала награда, для Линн фактически двойная, – Кейтлин не просто ела «нездоровую», по ее твердому убеждению, пищу, от которой всегда нос воротила, но и сладострастно чавкала, как поросенок.
Пройдя, наконец, бесконечную очередь к кассе, купив тумбочку, лампу, постельное покрывало, обои, занавески, они зашли в ресторан, заказали фрикадельки с молодой картошкой и на десерт мороженое. Больше того – купили на ужин хот-доги с горчицей и кетчупом, которые съели прямо в машине, не доехав до дома. Линн почти ожидала, что Кейтлин с минуты на минуту потребует остановиться, выскочит, выплеснет обратно содержимое желудка, а та с ухмылкой сидела, облизываясь, и повторяла: «Ох, какое дерьмо! Жутче даже как бы не бывает!»
Редкий случай – дочка по-настоящему наслаждалась едой, ненадолго внушая надежду на начало нового, лучшего жизненного этапа.
И сейчас рядом высокая подсвеченная дымовая труба «Икеа» с синими и желтыми полосами наверху. Кейтлин на пассажирском сиденье скорчилась над мобильником, сосредоточенно набирает текст. Так и сидит над ним целый час после отъезда из Брайтона, фары встречных машин освещают призрачное желтовато-белое лицо.
– Хочешь фрикаделек, детка?
– Отстой, – сонно пробормотала Кейтлин, не поднимая глаз, будто мать предлагала ей яд.
– Мы как раз проезжаем «Икеа», можно остановиться.
Дочь все тыкала в кнопки.
– Закрыто.
– Без четверти восемь. По-моему, открыто до десяти.
– Фу! Хочешь типа меня отравить фрикадельками?
– Помнишь, мы тут закусывали в апреле? Тогда тебе понравилось.
Кейтлин вдруг оживилась.
– Я прочитала в Сети, что фрикадельки напиханы жиром и всяким дерьмом. Знаешь, туда втюхивают даже осколки костей, от которых живот раздувается. А для гамбургеров корову целиком суют в мясорубку. Все идет – голова, шкура, внутренности. Называется чистой говядиной.
– Только не в «Икеа».
– Угу, я и забыла, что для тебя эта шведская барахолка – священный алтарь, благословленный каким-то нордическим богом.
Линн с улыбкой дотянулась до ее руки:
– Все равно лучше больничной еды.
– А то. Не волнуйся, в долбаной больничке я вообще ничего есть не стану. – Кейтлин опять застучала по кнопкам. – Все равно только что ужинали.
– Я ужинала, детка. Ты даже не притронулась.
