Нужный мне подъезд на Главной Казачьей порадовал глаз чистотой и порядком. Наверное, здесь недавно был произведен ремонт, а может быть, сами жильцы предпочитали жить не по-свински, а по-человечески. Я сразу нашла тридцать четвертую квартиру, дверь в нее была открыта. Из квартиры доносились приглушенные голоса, причитания и всхлипывания. Я вошла и, пройдя полутемную прихожую, оказалась в комнате. Она была достаточно просторна и обставлена современной дорогой мебелью. В другое время ее можно было бы назвать уютной, но сейчас посередине стоял гроб, пряно пахло свечами и витал непередаваемый словами, но очень остро ощущаемый запах горя и невосполнимой утраты. Ко мне подошла Ася.
– Я хочу понаблюдать за обстановкой, – тихо сказала я ей. – Бывает, что незначительная на первый взгляд деталь, фраза или что-нибудь еще дают ключ и помогают найти искомое.
– Хорошо, не буду вам мешать, – ответила Ася. – Тут почти все Олины коллеги и просто знакомые, но я толком никого не знаю. Так что в этом я ничем не смогу вам помочь.
– Это необязательно, – успокоила я ее. – Я просто постою в сторонке.
– Вон та девушка, – Ася показала мне ее кивком головы, – младшая сестра Оли, Кира.
Я увидела молоденькую блондинку с заплаканными карими глазами, поправлявшую кружевное покрывало. Ася тем временем куда-то отлучилась, а я подошла к балконной двери и, выбрав удобный ракурс, стала рассматривать находившихся в комнате людей.
Это были хорошо, даже богато одетые люди и несколько старушек, очевидно, соседок. В основном царило скорбное молчание, изредка прерываемое недоуменными репликами типа: «Сердечный приступ? Но ведь она никогда не жаловалась на сердце, и ведь такая молодая!» Очевидно, что им не были известны все подробности смерти Ольги. Время от времени одна из старушек начинала негромко, горестно причитать:
– И на кого же ты нас покинула, милая-я! И как же мы без тебя теперя бу-удем! Светлая ты наша! Царствие небесное!
Побыв еще какое-то время в комнате, я потихоньку вышла в коридор. Так и не узнав ничего существенного, я направилась к выходу. Проходя по довольно длинному коридору, я услышала мужской и женский голоса, доносившиеся с лестничной клетки.
Мужчина:
– Ну что, Окс, ты довольна? Но если ты рассчитываешь на продолжение наших отношений, то глубоко ошибаешься! И знаешь, почему? Во-первых, в одну и ту же реку дважды не войти, а во-вторых, ты и мизинца ее не стоишь.
Я машинально нажала кнопку диктофона. Женский голос зазвенел от обиды и возмущения:
