– За тыщу? Да за такие деньги я и сам его сделаю, – ответил отец. – Чего там делать то?
– Я бы поставила, – вмешалась мама, – тебя не дождешься. Помнишь, у Сорокиных в прошлом году дача сгорела?
– Во-первых, не вся дача, а только баня, а во-вторых, не от грозы сгорела, а по пьянке, – рассудительно отвечал отец.
– Ну и что, все равно лучше подстраховаться. Зря, что ли его Ломоносов изобрел.
– Кого?
– Да громоотвод! Кого же еще?
– Ну, положим, эта идея принадлежит не Ломоносову, а Франклину, – проворчал отец, – История там была такая….
Мама, как всегда перебила его:
– Какая разница! У них Франклин, у нас Ломоносов. Главное, что от грозы спасает. Димочка, ты разузнай там у себя в интернете, кто их ставит и за сколько. Я сама закажу, а то отца не дождешься никогда.
Димон не стал уж говорить, что идея эта и не Франклина, и тем более не Ломоносова, а его собственная, но про себя решил, что продвигать ее лучше всего было бы все-таки среди женщин. Они быстрее согласятся, что громоотвод в доме очень даже нужен и мужчин убедят.
Вот что в женских журналах надо рекламировать, попадешь в самую точку. Это будет покруче, чем коэнзимы с карбамидами! Эх, была бы его воля!
Второй раз о громоотводах ему напомнил один из братьев Филиных.
Димон был на уроке физкультуры и самозабвенно рубился с ребятами в баскет. Игра была в самом разгаре, когда в зал вбежал взбудораженный брат Филин и истошно заорал:
– Димона срочно к Горынычу! Где от тут? Чернова к директору, срочно! Сказали живого или мертвого!
Побледневший физрук кивнул, и Димон, запыхавшийся, как был в майке и трусах, весь мокрый от пота, выбежал из зала. Пока они летели на четвертый этаж, брат Филин захлебываясь, тараторил:
– Мы стоим себе так спокойненько в коридорчике, нас русичка выгнала. Вдруг Горыныч выбегает откуда-то и кричит мне: «Филин, чего ты тут слоняешься? Чернова, ко мне, срочно. Живого или мертвого!» Я ему так спокойненько отвечаю: «А где я его вам, Игорь Васильевич, возьму?» А он мне орет: «Срочно, – кричит, – без разговоров!» И Эльвира рядом тоже орет: «У него физкультура, у него физкультура!». Ну, я тогда сразу к тебе, а ты там играешь!
На третьем этаже Димон замедлил бег.
– А куда это мы так летим? Чего им хоть надо то?
– А я знаю? – шмыгнув носом, ответил брат Филин.
– А он злой был?
– Кто?
– Ну, Горыныч, балда, кто же еще!
– Жесть! Просто жесть! Ужасно злой! И, главное, выбежал откуда-то! Живого, говорит, или мертвого! Озверел просто.
