– Так.
– И как ты это видишь?
– Мне тяжело ответить на этот вопрос… Капризами дитя показывает родителям ту боль, которая ими сейчас управляет. А как дитя показывает свой жизненный путь?… Затрудняюсь.
– А дитя играет в жизнь?
– Да. И полностью выстраивает ее еще с раннего детства. Поначалу такой, какая она ему необходима. А потом постепенно, в течение жизни, в этот образ встревает боль и вносит свои корректировки.
– Молодец. Именно так. Дитя делится с Матушкой и Батюшкой своим видением своей жизни. Мол, у меня будет такая-то семья, потом я буду тем-то, тем-то. Точно также, как это сделал ты.
И я вспоминаю:
– Да. Я в пять лет рассказывал маме и папе, какая у меня будет семья, сколько у меня будет жен. Даже из-за чего мы разойдемся, и какие они будут. Да какой национальности. Сколько у меня будет детей. Какой мне предстоит пройти жизненный путь. Вот только не помню с кем я останусь и кем я буду в старости.
– Так, – проговаривает деда Коля. – Также дитя показывает свой жизненный путь Матушке и Батюшке, когда дитя играет в разные игры «моя семья», «дочки-матери», «отец и сын», «отец и дочка»… И тем, кем они видят себя в играх, теми и становятся в своей жизни. Да этим дети и показывают Матушке и Батюшке свой жизненный путь, проигрывая разные ситуации, которые встретятся у них на их жизненном пути. Дитя уже тогда видело выходы из тех тупиковых ситуаций, в которые ему предстоит попасть, и как из них можно выйти.
И я вспоминаю:
– Я играл с младшей сестрой… «в семью»… Она была моей женой, а я был ее мужем. Нашими детьми были еще маленькие дети старшей сестры. Или мы брали самодельные куклы, и они становились нашими детьми… Мы, играя, проигрывали разные ситуации, которые могут встретиться у нас на пути. И мы находили из них выход, хотя на первый взгляд они были безвыходными… Вот только пока я не знаю, как поведу себя, когда эти ситуации произойдут в моей жизни.
На что деда Коля говорит:
– Это может только сама жизнь показать. И ты сам знаешь, что в каждой ситуации есть выбор: сдаться или, хоть тяжело, но идти дальше. Так?
– Да, – говорю я.
– Ладно. Что-то мы с тобой застряли, и еще на похоронной ноте. Давай-ка разберемся: что нас толкнуло на похоронный марш.
– Давай, – взбодрившись, соглашаюсь я.
– Сынок, что тебя сейчас вогнало в тоску?
– Обида на маму и папу, что я им показывал свой жизненный путь, а они его не увидели. И по жизни диктовали мне: что делать, как мне жить, как одеваться, как есть, как спать, как ходить, как делать…
