– Ну-у-у… – вздыхаю я тяжело и мотаю головой, – иногда бывает.
– А когда ты уберешь у себя обиды на Матушку? Тогда она тоже останется для тебя заразой?
– Нет.
– Дак кем же, земля для тебя является? Матушкой, нянькой, грудью, едой, силой и опорой?
– Да.
– Одним словом – жизнью. Так?
– Так.
– Увидь, когда ты позавчера поранился, то, что на рану сразу же прилепил?
– Глину.
– А глина – это земля?
– Да.
– А когда ты маленький был, только-только оперившийся цыпленок, что в рот себе тянул?
– Ну, землю, травку, вещи разные… Пробовал их на вкус.
– Странно – и не отравился?! Или мы сейчас с трупом разговариваем?
– Да нет, со мной.
– А кто в прошлом году с животом мучался?
– Я.
– И чем тебя бабка Матрена выходила?
– Землей поила.
– Вот так-то, сынок. И то, что тебе нравится зелень немытую есть – это твой организм земли просит, а душа – земной силы жизни, да знаний земли Матушки. Чтобы желудок поправить, кишечник прочистить, да силу тебе дать. Посмотри на себя, пощупай, ведь не отравился же ты еще, жив?
– Нет, не отравился, жив.
– Вот так и дитя изучает природу, находясь под деревом или под кустом, раскрывает в себе знания жизни, да берет знания жизни плоти с окружающего мира, силу и опору у Матушки Земли. Причем он делает это самостоятельно, занимаясь своим делом, не мешая Матушке. И Матушка не встревает в это дело дитя. А по необходимости, наоборот, Матушка с дитем даже вместе оставались в поле ночевать. По этому разговору еще есть вопросы?
– Нет, – успокоившись, отвечаю я.
А сам про себя думаю: побыстрей бы закончить этот разговор, а то баба Гуля явно имеет желание проучить меня крапивой. И не давая ей опомниться, я сразу предлагаю:
– Баба Гуля, приляг, отдохни, а я сейчас растрясу траву, которую ты скосила. Приду, потом поедим, а то в животе бурлит да сосет.
– Это твой живот земли просит, а задница – крапивы! – вмиг разоблачает меня в хитрости баба Гуля.
Я быстро вскакиваю, хватаю грабли и бегу растрясать свежескошенную траву да собирать сухое сено, пока баба Гуля остывает.
Мои познания-воспоминания
Растрясаю да искоса на нее поглядываю – может, успокоилась? Но она, наоборот, чего-то бурно объясняет тете Наиле. Я не слышу их голоса, но судя по тому, как они периодически размахивают руками и вскакивают, мне становится ясно, что они обсуждают что-то серьезное. А у тети Гули с ее рукоплесканиями такой вид, что она готова тетю Наилю отлупить, задушить, разорвать… И я вижу, что сейчас мне лучше к ним со своими вопросами не лезть: еще попадешь под горячую руку, и, действительно, отходят крапивой по голому заду, а она, зараза, сейчас жгучая.
