– Давай.
– Увидь себя отцом, и что ты говоришь своему сыну: «Я тебя породил, я тебя и убью». Что ты чувствуешь при этом?
– Что я сказал эти слова сыну под каким-то давлением, тяжестью, а внутри меня – огромная боль, и мне хочется рвать и метать.
– А что такое давление, тяжесть?
– Разочарование в своей жизни,… ощущение, что когда-то взял на себя лишнего… Чувствую какое-то ограничение… Идет чувство, что меня связали…
– А что взял на себя лишнего?
– Наверное, обязательства одевать, кормить, поить, вырастить сына, сделать его человеком. Взял ответственность за его жизнь: я должен сына выучить, поставить его на ноги. Идет обида на него, что он неблагодарный. Я его кормлю, одеваю, а он не слушается, выкручивает мне руки. А как тогда быть, бабуля, ведь по-другому-то нельзя: дите не сможет без родителей само поесть, одеться, встать на ноги?
– Сынок, в жизни устроено очень просто. Отец, вернув сыну ответственность за его жизнь, станет это же самое делать, но не как обязанный, а с душой и любя. Дитя захочет поесть – закричит. Отец придет и накормит его. Дитю станет холодно – он его позовет, и отец его оденет. Ну, а подрастет – сумеет сам поесть и одеться. Только и делов-то.
– Бабуля, а как так происходит, что одно и то же действие в одном случае отец может сделать любя и с душой, а когда обязан – нет?
– Оттого, сынок, что обязательство – это веревка, которая не дает отцу права выбора и давит на него, заставляя его делать то-то. А в другом случае – отец делает действия для себя и во имя себя, для своей жизни и во имя своей жизни, с охотой, любя и с радостью. Он любит себя и одаривает дитя своей любовью к себе. Этим действием он сливается с дитя воедино, и они становятся единым целым. А так как Батюшка любит сам себя – он любя и кормит дитя, и одевает. И делает он это только по охоте, и во благо себе.
– Это как?
– Ну-у, как? Как? Как ты кушаешь?
– Как? Ложкой!
– Ну, ложкой-то, ложкой, только себе в радость? Так?
– Так-то, так. Но я ем, ради того, чтобы жить. А здесь неясно ради чего.
– Ради своего блага.
– Это как так? – возмущаюсь я.
– Вот ты – отец, ты любишь сам себя и одариваешь дитя своей любовью к себе. Вдруг дитя заревело. Что происходит с тобой в этот момент?
– У меня вылазит вина, что я что-то сделал не так.
– Это ты сейчас говоришь из боли, находясь в обязанностях перед дитем. А ты полюби себя и одари дитя своей любовью к себе, стань с ним единым целым. Да тогда задай себе этот вопрос и выпусти из себя ответ. Позволь душе ответить на него.
