Однако ж не дают всласть позевать.
– Кирилл Григорьевич, изволите слушать и про апробацию несуществующего регламента?
Что ты будешь делать! Подписал первый президентский указ, тем самым и себя заставил слушать про какие-то «регламенты». Дело-то выходило вовсе не смешное. В Академии давно уже была безнарядица, каждый творил что хотел, а человеческое хотенье – всегда ли праведно? Следовало ввести его в канцелярские рамки: каждому указать – что и когда делать. Об этом и толковал слишком уж ретивый, только что утвержденный асессор Григорий Теплов. Президент слушал, слушал, отвалясь всем плечом на стол, потом не выдержал:
– Григорий Николаевич, так ты меня уморишь совсем. Мнится мне, я велел буфетец какой-никакой соорудить?
– А как же! – воссиял праведным ликом новоявленный асессор. – Только не так роскошно, как у вас дома… ученые мыши, знаете ли, здесь иногда пребывают. Охранительно, знаете ли…
У глухой стены, напротив окон, были поставлены два приличествующих званию президента книжных шкапа светлого орехового дерева. Один был полностью застекленный с корешками каких-то книг, а другой только наполовину, причем разделен перегородкой продольно по высоте. Теплов раскрыл глухую дверцу – и тотчас же на столе, на маленьком серебряном подносе явилась бутылка венгерского с таким же серебряным бокалом.
– Исправно! – похвалил президент. – А себе-то?
– Ну как же, Кирилл Григорьевич, я еще на службе, дела всякие…
– Ну делай, делай, – пропустив бокальчик, разрешил добродушно воспрянувший президент. – А пока проводи меня до кареты. Не с камердинером же сюда шастать!
Он возвращался к карете с хорошим настроением, и согнутые спины встречавшихся академиков не казались уже такими раболепными.
– Завтра опять прибуду, – сообщил из кареты. Но и завтра проклятый «регламент»…
И послезавтра…
И… вечность целую, что ли?..
Наконец-таки великомученик-асессор принес на подпись злополучный «Регламент» и, чтобы не утруждать глаза своего ожидавшего свадьбы ученика, самолично прочел главное обоснование:
«Канцелярия утверждается по указам ее императорского величества, и оная есть департамент, президенту для управления всего корпуса академического принадлежащий, в которой члены быть должны по нескольку искусны в науках и языках, дабы могли разуметь, должность всех чинов Академии и в небытность президента корпусом так, как президент сам, управлять, чего ради и в собрании академиков иметь им голос и заседание, ученым людям и учащимся, кроме наук, ни в какие дела собою не вступать, но о всем представлять Канцелярии, которая должна иметь о всем попечение».
