– Вот так-то лучше. Слушайте, Кирилл Григорьевич… столь Государыню, столь же и женщину. Боюсь беззакония, боюсь нового какого-нибудь переворота. Полки? Гвардейцы?.. Они стихии подвластные. Небось, вам тоже страшновато стало, как ваши дражайшие измайловцы не очень-то и слушались, перепившись, своего командира? Так что будьте и четвертым слугой…
Он в знак покорности склонил голову: думая: «Что еще судьба грядет?!»
– Вот Указ, мною уже изготовленный, хотя еще и не подписанный, – из стопки бумаг выдернула нижний, как бы припрятанный лист. – Видите? «Гетману Малороссийскому надлежит иметь в своей команде все пехотные полки, близ Петербурга расположенные, и гарнизоны Петербургский и Выборгский, впредь до нового моего распоряжения». Понимаете, что это такое?
– Понимаю, – выдавил он из стесненной груди. – Это назначение меня главнокомандующим.
– По сути – да. Но понимаете, почему слово «главнокомандующий» я не употребляю?
– Я ведь человек, собственно, не военный… Чтоб не возбуждать амбиции и страсти?
– Глупые амбиции! Глупые страсти! Ведь крутится тут же при дворце не смещенный еще главнокомандующий Бутурлин, да и другие, страждущие этого великого поста… А у меня нет никого на примете, Кирилл Григорьевич!
Он ничего не отвечал, уже предвидя, каков будет его ответ.
– Как только подыщу кого-нибудь, я освобожу вас, Кирилл Григорьевич, для дел малороссийских. Подписывать? – подняла она, как иконку, обычный канцелярский лист.
– Подписывайте… ваше величество, – докончил Разумовский, видя, как в кабинет без стука, с босой ногой входит Григорий Орлов.
Екатерина хотела вспылить, но вместо этого лишь кивнула, заметая следы разговора: – Надеюсь, подполковник, что Измайловский полк не выйдет больше из препозиции и дисциплины?
– Не выйдет, ваше величество! – с поклоном заверил он. – Виновные понесут надлежащее наказание.
Орлов, театрально прихрамывая забинтованной ногой, пьяненько махнул:
– Э, граф! Не портить же измайловцам такую знатную победу! Уходите? Но мы еще не выпили за мое камергерство!…
У Екатерины все-таки сошла с лица показная благость.
– Но не здесь же!
Так обычно жена прикрикивает на зарвавшегося муженька…
Орлов покачал красивой, величественной головой, но бессловесно вывел своего соперника через другую, заднюю дверь. За несколько дней новый камергер уже, видно, хорошо изучил дворцовые коридоры.
– Эк ее разобрало! – высказался уже в небольшой буфетной комнате, о существовании которой не знал даже Кирилл, во времена Елизаветы забегавший во дворец, как к себе домой.
