Пока присягал Измайловский полк и длилось все нарастающее шествие, с заходом в другие полки и в Казанский собор, где Императрицу поджидал Преосвященный Вениамин, архиепископ Санкт-Петербургский со всем своим притчем, – академические и университетские студиозы обежали город. Сырые еще от типографской краски листы манифеста появились на стенах всех присутственных мест, у Сената, Синода, на рынках, в купеческих рядах, на парадных дверях Зимнего дворца. После долгого шествия по городу усталая Императрица невольно остановилась.
– Манифест? За подписом Екатерины?.. Кирилл Разумовский, по площади сопровождавший ее уже пешим, хотел было отбыть к своему полку, чтобы не создавать лишней сутолоки, но приостановился за ее спиной.
– Да, ваше императорское величество. Боялись упустить момент. Немного торопливо, но при подготовке к печати Академическая типография внесет все поправки, сделанные вашей самодержавной рукой. Иль плохо сделали?..
– Еще Петруша не арестован! – лениво и устало зевнул Григорий Орлов, не отстававший теперь от Государыни ни на шаг. – Черт, ногу натер от этой беготни!… – дрыгнул он запыленным ботфортом.
– У меня сапоги просторные, ничего, – повертел носком Кирилл Разумовский.
– Да, но я с чего должен пехтурой?..
– Можно и верхом, двери в Зимнем дворце высокие, – без тени видимой иронии подсказал Разумовский.
Слышалось, как хмыкала, читая Манифест, Екатерина Алексеевна. К кому и к чему это относилось?.. Она решила прекратить ненужные разговоры:
– Я отдохну часок и займусь бумагами, прежде чем выступать в поход.
Бумаги – это прежде всего Манифест. Взойдя на второй этаж, в приготовленные для нее покои, Манифест был подписан еще прямо в дорожном платье. Какой там отдых!
В новом Зимнем дворце сидели в полном собрании Сенат и Синод. Некоторые сенаторы, исстари привыкшие к многодневным проволочкам, очень удивились, узнав, что Манифест лишь сей момент подписан. По чьему же приказу они сюда собрались? Некоторые старчески молчали, некоторые осмелились вслух о том вопросить. Екатерина, душевно улыбнувшись, тут же выгородила неизвестных сочинителей Манифеста:
– Содеялось то по моему повелению. Бумаги переписываются, доколе не дойдут в кондиции до типографии.
Неужели непонятно? Старая канцелярия развалилась, а новой еще не было. Секретарь! Прежде всего требовался личный секретарь. Не имея сейчас никаких официальных порученцев, Екатерина остановила первого попавшегося поручика – а тут все бегали сверху вниз и обратно, не зная, зачем, – ласково придержала рукой готовую взметнуться в приветствии шпагу и сказала:
